Верю — не верю

— Тем лучше, тем лучше, тем лучше, — всё скорее говорил и говорил он, пока эти два слова не слились в одно и не закружились с бешеной скоростью, как на карусели. — Темлучшетемлучше!..

Глава 17. Переход

Ива тоже потеряла Лёшу из виду. Сначала она никого не видела, кроме своих падающих подруг. Потом набежали люди, приехали врачи — она всё смотрела на Васильков, всё хотела увидеть, как они придут в себя, откроют глаза, поднимут руки.

Ива сразу узнала того врача, который кивнул Лёше. Это он шёл тогда к обрыву, это его жизненную орбиту сумел Лёша тогда изменить. Теперь он спасает Васильков. Двух девочек, которых Лёша погубил своим жутким враньем, спасает человек, которого Лёша отвел от края обрыва… то есть Лёша тоже спасает Васильков?

— Как сложно всё… Я запуталась. Я не понимаю, что происходит на самом деле, — шептала потрясенная Ива. — Я не могу сама разобраться…

Она огляделась: Лёши не было рядом. Но Ива знала, куда идти за помощью.

— Где Лёша? — с порога спросила она у Бука.

Бук уже знал все новости. Откуда? Ах, неважно сейчас!

— Бук, ты знаешь, куда он пошел? — голос Ивы был непривычно высоким и резким. На нее вдруг накатила тревога, еще неясная, но пугающая.

Бук наклонился к Иве, не вставая с кресла:

— Я догадываюсь, куда. Боюсь, что я не ошибаюсь…

— Но зачем?.. — ахнула она, вдруг сообразив.

— Затем, — ответил Бук.

И добавил:

— Так сложилось. Но, может быть, можно что-то изменить…

Ива не дослушала и выбежала вон.

Лёша шёл по зелёному лугу. До чего он огромный, этот луг! Всю свою жизнь можно успеть вспомнить. Это они нарочно придумали, чтобы идти и думать, идти и готовиться. И всё по-честному, никто не заставляет, ты сам принимаешь решение. Идешь и принимаешь. Умно придумано. Всё тут умно придумано у них. А что тут долго думать? Васильки разбились из-за него — раз. Домой не вернуться — два. Там его все уже покойником считают. Ну вот и правильно. Вот он и будет покойник. Ловить нечего. Нечего!

— Лёша!

Вздрогнул, хотел обернуться. Но в ту же секунду узнал голос. Это Ива, разумеется, Ива! Она всегда его понимала лучше других. И поняла, куда он пойдет. Поговорить бы с ней! Напоследок, неужели нельзя? Нельзя! Всё сказано, всё сделано.

И Лёша побежал.

— Лёша, стой!

Догоняла! Она всегда очень быстро бегала. Но и до края осталось немного. Он уже чувствует сырость тумана, а в тумане — пустоту. Полетаем, Алексей Борисович? Ты же говорил, что летал. Давай лети. Чтобы не врать.

— Лёша, замри! Иначе я упаду вместе с тобой!

Нечестно! Это же его прием, это он так останавливал того доктора! Но падать сам не собирался, вот в чем разница. А Ива как сказала, так и сделает. Упадет вместе с ним. Вот в чем разница.

Он остановился. Повернулся к ней.

— Пойми, я не могу оставаться, — сказал он. Получилось жалобно. Ну и ладно, как получилось, так и получилось!

— Я не должен оставаться, я чужой, инородный! — именно об этом он думал, пока шёл по лугу. — Я вторгся к вам и разрушаю тут всё! Из-за меня могут погибнуть люди! Так есть!

— Лёша, не уходи. Я знаю, ты не хотел. Ты не нарочно врал. Просто ты так привык общаться. Ты… ты хотел нас позабавить, да?..

Какие огромные у нее глаза. Хотят втянуть в себя, задержать.

— Я много думала о твоем мире, Лёша. Вы привыкли врать и делаете это неосознанно, как дышите. Та лиса в сказке про Колобока, она не была глухая, я поняла. Она соврала. И это не надо объяснять вашим детям, они это понимают без слов… И ты пропитан этим, и поэтому ты такой хороший небылочник…

Ива говорила, говорила, приближаясь к Лёше. Вот она взяла его за руку, крепко сжала.

— Я не хочу, чтобы ты уходил. Ты мой друг. Я люблю тебя.

— Правда? — неизвестно почему спросил Лёша.

— Вот видишь, какой ты! Сколько времени живешь здесь, а верить не научился! — засмеялась Ива. Нашла ведь в себе силы засмеяться!

А Лёша заплакал. Наверное, это было хорошо. Сейчас ему станет легче. Со слезами уйдет тяжесть, уйдет хоть часть тяжести… «Ты станешь легким», — услышал Лёша внутри себя радостные голоса Васильков. Нет, никогда не станешь! И ждать нечего! Тем лучше, тем лучше!! Мама, где ты, мама? Я хочу к тебе.

— Прощай, Ива, я тоже люблю тебя, — хотел он сказать, честное слово, хотел. Но не сказал. Пожал ей руку и шагнул в туман…

Он провалился в пустоту во всех смыслах. Он ничего не чувствовал и ничего не думал. В голове тоже стало пусто. Пустота обволокла, как сон, как забытьё.

Первое, что услышал Лёша после того, как пустота закончилась, это шорох листьев. Он сидел на земле, под ним были сухие листья. В лесу давно не было дождя.

Потом Лёша услышал шорох рядом. Кто-то вставал и тоже шуршал листьями.

— Где мы? — спросила Ива.

Лёша, не открывая глаз, потянулся изо всех сил. После глубокого сна надо как следует потянуться…

— Где мы? — Ива уже трясла его за плечо.

— Мы в лесу, — огляделся Лёша.

— В каком лесу?