Верю — не верю

— Да? Как интересно! А почему?

— Он считает, что любая история может произойти на самом деле, поэтому не стоит называть ее небылкой. Лучше сказкой.

— Как интересно! А можно с ним познакомиться?..

Лёша совсем не переживал, что учится с «малышами», которым по девять-десять лет. Он не замечал разницы в возрасте. На уроках математики ему казалось, что он попал в класс к старшеклассникам… Начался курс химии, курс физики продолжился. Они шагали вперед быстро и уверенно, не тратя времени впустую.

«А ведь верно, — прикидывал Лёша, — сколько времени уходит у наших учителей на проверку домашнего задания. Каждый норовит сказать, что он всё учил и готов к уроку, даже если не раскрывал учебника… Надеется на подсказку, на интуицию, на везение, тянет время до звонка. А здесь всё просто. Учил? Да — да, нет — нет. Всё понял? Да, всё, нет, не всё, есть вопросы. Гениально! Неудивительно, что они уже геометрию вовсю проходят… Дневники не сдают, никакого электронного контроля. И учителя своим прямым делом занимаются, а не всякой фигнёй отчетной…»

Догонять пришлось изо всех сил. Ива, конечно, помогала. И Васильки. И другие ребята из класса, почти все. Всего несколько человек принципиально считали, что осваивать всё надо самому, без посторонней помощи, о чем и сказали Лёше в первые же дни прямо в глаза. А он им прямо в глаза сказал, что не хотел бы иметь таких друзей. И они разошлись в разные стороны.

Только литературы ему не хватало. И русский язык (то есть родной по здешней терминологии) без примеров из литературы тоже казался сильно усеченным, куцым каким-то… Язык был именно средством общения. Лёша никогда над этим не задумывался, но вдруг почувствовал, что язык без хорошей литературы всё равно что… ну, например, рояль без музыканта. Отличный инструмент, красивый, что хочешь с ним делай: хочешь — пиши на нем, хочешь — спи, хочешь — просто любуйся… Можно даже крышку открыть и несколько клавиш нажать, пожалуйста! А что еще с ним делать…

Список имен в журнале походил на перечень товара в цветочном магазине. Пионы, Нарциссы, Тюльпаны, Ландыши, Колокольчики, Одуванчики… Кстати, Одуванчика сокращенно звали Ваней, что очень порадовало Лёшу. Привычное имя, как приятно!

А «взрослых» имен в их классе было всего два — его и Ивы. Это тоже было очень приятно — составлять с Ивой отдельную группу…

До чего же трудно было получить пятерку! Директор Граб похвалил Иву, сказав, что у нее целых две пятерки — по пению и по родному языку. Тогда Лёша хмыкнул про себя — тоже мне, лучшая ученица! Сейчас он видел, что действительно — лучшая. Ответы, за которые ученик в школе Лёши получил бы пять, здесь еле тянули на троечку. Впрочем, тройка была неплохой оценкой. «Ну, ничего, ничего, в теме ты разобрался, усвоил», — говорил учитель математики Эвкалипт и ставил счастливому ученику целых три балла! Да что там три! Даже один балл, то есть убогую «единицу», надо было чем-то заслужить! Если ты был попросту не готов, тебе ничего и не ставили, ни одного балла. Единицу захотел? А за что? Ничего же не сделал! Ноль тебе.

И так получилось, что хорошист Алексей поначалу был рад даже двоечкам… А хвастался-то, хвастался! Всего две четверки, остальные пятерки! Поверившие (разумеется!) одноклассники страшно удивились первым Лёшиным ответам… Но добрые Васильки всем объяснили, что Алексей Борисович сейчас не может ни нормально заниматься, ни летать — тяжелое время у него. Он о доме всё время думает.

Все хотели помочь Лёше найти дорогу домой. Поскольку моментально стало известно, что ему надо снова пережить похожее эмоциональное состояние, то есть сильно испугаться чего-то (про слезы, по счастью, никто не знал) и снова вернуться домой. Расставаться с Алексеем Борисовичем было жаль, но помочь ему обязательно надо! Он так переживает за родных, что даже летать разучился!

Стали вспоминать всякие страхи. Но напугать как следует не могли, ведь они не могли говорить то, чего нет на самом деле…

— Алексей Борисович! — осеняла кого-нибудь новая «пугательная» идея. — А ты представь себе, что переходишь речку по мосту! И вдруг мост под тобой рушится!

Все вокруг замирали в испуге от такого предположения. Лёша тоже вежливо замирал.

— Да, мост рушится! — продолжал воодушевленный «пугатель». — Ты падаешь в воду и хочешь плыть к берегу, но у тебя свело ногу… Представил?

Лёша кивал.

— Страшно?

Лёша опять кивал.

— А в воде на тебя нападает огромная щука! — помогал первому второй «пугатель». — Она огромная, зубастая, она хочет утащить тебя под воду!..

— Страшно? — с надеждой спрашивали Лёшу.

— Ужасно страшно, — говорил своим друзьям Лёша, подавляя зевоту. — И что же, утащила?

— Представь себе, что утащила! — громким шепотом отвечали друзья и сами содрогались от такой картины. — Она схватила тебя поперек туловища и перекусила, как соломинку…

— Ой! — вскрикивали от страха девочки. Кто-то затыкал уши руками, чтобы не слышать этих ужасов.

— Да, история… — одобрял Лёша попытку его напугать («Напугали небылочника сказкой!»). — А хотите, я вам расскажу страшную историю?