Верю Огню

Анна пожала плечами и послушно продолжала выводить аккуратные буквы под диктовку полковника Найдина:

– «…о месте нахождения мужа не знаю», ведь не знаете?

– Нет.

– Пишите дальше, «…о его делах и контактах не имею никакого представления». Написали? Число и подпись, и на последнем листе, вот здесь, тоже число и автограф. Снизу пишите текст: «С моих слов записано верно, мною прочитано», подпись…, отлично…

Найдин сложил листы в папку:

– Ну, что ж, Анна Сергеевна, теперь я спокойно сообщу вам, что Алексей, в составе группы сопровождения убыл в Россию. Наши ребята задержали гомельских бандитов. Эти негодяи сбежали, прятались во Владивостоке. На них висит 17 убийств. Надо же кому-то их сюда привезти?

Путь не близкий. По железной дороге недели две только в одну сторону. Сами понимаете, самолет мы себе позволить не можем.

– Интересное кино, - вяло запротестовала Анна, - что холостых, или других нет. Почему Лешу?

– Холостые есть, - согласился Найдин, - но в этом деле нужны опытные люди, а Алексей по службе характеризуется положительно, служил в «горячих точках» и, знаете, он сам, в доверительной беседе, попросился в командировку, сказав, что вы с ним последнее время …немного ссоритесь. Это правда?

– Да, - тихо шепнула молодая женщина…

– Ну, вот. У него теперь достаточно времени во всем разобраться. А так он, знаете, сгоряча сколько мог бы наговорить вам, или натворить, не дай бог! Семьей дорожить надо. Такие «горячие» слова, совсем не цементируют отношения, а затраты мы компенсируем. Командировочные получат – будь здоров! Мы их и от райуправления поощрим, выпишем материальную помощь, в размере месячного оклада…

Ну, что ж, - поднялся Найдин, - не смею вас больше задерживать. Будем держать в курсе дел, в том смысле, э-э, когда они обратно. Не беспокойтесь, - подталкивал Анну к двери Найдин, - все у вас в семье нормализуется. Я сам поговорю с Алексеем, когда он вернется. Ну, до свидания, уж извините, не могу вам уделить больше времени, у меня много дел…

Тяжелая дверь тихо щелкнула замком. Анна спустилась по лестнице, прошла возле «аквариума» дежурной части и вышла во двор, одолеваемая абсолютно полярными ощущениями от закончившейся только что беседы.

Глава 10

Иван Сергеевич свернул от Мачулищей на затяжной съезд к Слуцкому шоссе. Покрытие дороги, угол ее поворота, ранний час, да и внутренний ритм начальника операции «Аркан», настроенный после военного аэродрома на ускоренный шаг, гнали служебную «девятку» Ловчица на повышенных тонах четвертой передачи к повышенным пятой. Разворачивающаяся впереди прямая до Минска позволяла это делать. Постовых ГАИ не было видно, а что еще надо?

Он включил автомагнитолу и отыскал в ее электронной памяти первую попавшуюся волну. Чудо буржуйской техники на секунду задумалось и гневно изрыгнуло в салон рекламную заставку какого-то радио. Иван Сергеевич убавил звук. Из неясного, ритмичного коктейля звуков вынырнул на удивление бодрый в столь ранний час голос диджея, который ни без удовольствия сообщил, что погода ожидается хорошая, настроение, что естественно, если вы на этой волне – тоже, а сейчас самое время для повтора вечерней программы, созданной исключительно по заявкам радиослушателей.

Ловчиц устало улыбнулся этому сообщению, думая про себя, кому это нужно в это-то время? Он немного сбросил скорость, вернул на место прежний уровень звука и на затяжном спуске пустил машину накатом.

– Для Сергея Петровича Стрижельского…, - замурлыкал ди-джей, как это обычно делают все уважающие себя ведущие подобных передач, - от его родителей, сестры, брата, в день его возвращения домой из рядов Вооруженных Сил Беларуси…

Для Геннадия…, просто Геннадия, от его подруги – Елены Завидовой. Для Игорька! Ого! Этого лучше не читать Игорьку, ведь он пока еще военнослужащий. Скажу только, скорей возвращайся, Игорек, тебя дома ждет что-то интересное! Итак, для всех, кто сейчас, как и Игорек, что называется «топчет сапоги» в караулах и нарядах, а также на боевых дежурствах: на волне нашего радио прозвучит песня Андрея Волкова и группы «Белый Запад» – «Дай мне руку, брат!»

Ловчиц с досады даже сплюнул. Включил четвертую передачу и жестко дал газ, не давая, таким образом, догнавшему его белому Форду «Скорпио» без боя себя обогнать. Сзади уже накатывал «КАМАЗ» с полуприцепом, еще бы, ведь стрелка спидометра только теперь, после того, как акселератор снова дал «девятке» жизни стала подползать к отметке 90 км/ч. «Скорпио», конечно же, не «Жигули» и поэтому легко заскочил вперед, будто его хозяину непременно нужно было заканчивать обгон до приближающегося впереди железнодорожного моста.

«Ну, козлище», - выругался Иван Сергеевич, всем своим сердцем ненавидящий тех, кто обгоняет, «подрезает», становится впереди метрах в пятнадцати, да еще и сбрасывает скорость. Ловчиц лихо «притопил», грозя «Скорпио» быстро вернуть свое лидерство, но тут, пыхтящий сзади «КАМАЗ», перестроился в левый ряд и самым наглым образом попер на обгон легковушек.