Через месяц Верку вызвала к себе начальник отдела кадров и предупредила, что ее прописали и приняли на работу только из уважения к ветерану труда бабушке, но за бывшими ворами у них установлено строгое наблюдение, так что ей лучше вести себя скромно и постараться забыть вредные привычки. Сгоряча Верка начала было объяснять кадровичке, что она навсегда покончила с воровской жизнью, но та не захотела слушать ее исповедь и показала на дверь. В цехе Верке захотелось излить душу Катерине, однако чутье вовремя подсказало, что лучше ни с кем этим не делиться. Тогда, наверное, она впервые почувствовала, что куда легче уйти от прошлого самой, чем прошлому – от нее, которое будет еще долго тянуться за ней, как невидимая прочная и липкая паутина – ее ни разорвать, ни стряхнуть одним махом.
Верка была слишком яркой девушкой, чтобы ее не замечали заводские и другие парни, и они с первого дня стали обхаживать очаровательную блондинку. Та не относилась к числу робких и умела вести себя с пристававшими к ней мужчинами, но сейчас боялась заговорить с ними на «родном» языке, который хотела навсегда забыть, поэтому молча отвергала ухаживания и старалась избегать ненужных встреч…
Так, ни с кем не знаясь, Верка прожила до весны, посвящая всю себя работе и учебе, легко и быстро осваивая премудрости консервного производства. Уже через два месяца строгая мастер цеха определила Верку своей помощницей и подала рапорт о повышении ей разряда и зарплаты. Снова возникли трудности в отделе кадров, и снова Верке пришлось выслушивать длинную нотацию о своем прошлом. Но заводу требовались молодые толковые работницы и, несмотря на бдительность кадровиков, перед Веркой открылись широкие возможности продвижения по службе, особенно когда она закончила без отрыва от производства курсы мастеров. Потом Катя уговорила ее поступать на заочное отделение сельскохозяйственного техникума по специальности «виноделие», и Верка стала ходить на подготовительные курсы.
Там она познакомилась с Виктором, студентом четвертого курса сельскохозяйственного института, бывшим фронтовиком, который подрабатывал лаборантом в техникуме и иногда подменял заболевших преподавателей. Узнав, что отец Виктора является самым именитым профессором в сельхозинституте, Верка удивилась: как может сын столь обеспеченного отца работать за гроши? Удивило ее и то, что в день их знакомства Виктор пригласил ее на следующее воскресенье сходить с ним не в ресторан и даже не в кино, а просто погулять по городу.
Верка выбрала из бабушкиного гардероба красивый жакет и туфли на высоком каблуке, припудрила лицо розовой пудрой и явилась на свидание с видом важной дамы, думая, что их прогулка будет короткой и закончится на пешеходной улице, где располагались главные развлекательные заведения города. Виктор пришел к месту встречи в светлых хлопчатобумажных брюках, в которые была заправлена узкая футболка, и обутым в белые парусиновые туфли, что подтверждало его намерение провести большую часть дня на ногах. Они действительно погуляли по Пушкинской улице, потом нырнули в узенькую улочку и оказались в районе частной застройки. Дома были очень похожими на деревенские, с крошечными двориками, в которых цвели абрикосы – с них слетали и падали на каменный тротуар розовые лепестки. У мостика через речку Салгир Виктор остановился и прочитал стихи:
Прослушав удивительно доступные и волнующие строчки, Верка спросила:
– Кто это написал?
– Пушкин…
– Поэтому ближайшая улица называется его именем?
– Да.
– А это не из «Бахчисарайского фонтана»?
– Конечно, из него!
– Так он сочинил поэму, когда бродил по этим местам?
– Совершенно верно!
– Значит, здесь его посетили тайные мысли?
– Выходит, здесь…