Верхний Волчок. Книга I (СИ)

Я вскочила с дивана и достала из своей дорожной сумки крем для рук.

- Держи.

- Спасибо.

Волна возбуждения нахлынула на меня, воздуха стало не хватать, я сама не до конца понимала, что происходит, такого со мной никогда раньше не случалось.

Сначала он, не отрываясь, смотрел на меня, потом приблизился и поцеловал. Менее грубо, чем в тот самый первый раз, и менее жадно, но по-прежнему властно. Я чувствовала, как трепещут мои поджилки, не знала, как вести себя. Больше всего меня изумило то, что я сама этого хотела, но и одновременно боялась, что потеряю контроль над ситуацией и что он снова набросится на меня. Я отстранилась, мягко, но решительно.

- Не бойся, пожалуйста... - тихо попросил он, как будто нас могли подслушать.

- А есть чего?

- Нет. Мы можем не спешить, если тебе страшно. - прошептал Дилан, хотя сам дрожал от возбуждения или, может, волнения.

Он поцеловал мою ладонь и его губы заскользили по моим пальцам. На этот раз я сама обвилась руками вокруг его шеи и принялась расстёгивать ремень на его джинсах. Мне было неведомо, откуда я всё это умею, как будто делаю это не в первый, а в тысячный раз.

Разумеется, мне было страшно, даже очень страшно: больше всего я боялась, что он снова сделает мне больно, но признаваться в этом не хотелось. Тем более, стыдно было бы остановиться на полпути, словно я трусиха, которая на мгновение вообразила себя роковой женщиной.

Однако все страхи оказались беспочвенными: он был безупречно нежен со мной, а я не сопротивлялась. Наверное, это у людей называется «заниматься любовью». Выходит, можно быть рядом с человеком, о котором почти ничего не знаешь? Конечно, я ругала себя за то, что должна была выждать хотя бы ещё немного времени, дать ему понять, что прежняя обида ему так просто с рук не сойдёт. Но что случилось, то случилось: стоило меня поманить, как я сдалась.

Он целовал мне лицо, шею, грудь и плечи, прижимал к себе. А вот во мне буря эмоций уже улеглась, я вовсе не собиралась таять от его ласк.

- Ты такая красивая... - прошептал он.

- Спасибо маме с папой. - только и ответила я, мне не хотелось дарить ему нежность, след от прошлых обид был ещё глубоким, а решения о том, чтобы окончательно остаться с ним, я пока не приняла.

У меня оставались сомнения по поводу поведения Дилана: он мог быть очень разным и, увы, наше знакомство началось далеко не с лучших моментов. Мне нужно было быть очень осторожной и готовой резко испариться в случае, если он снова обидит меня.

«Нельзя влюбляться. Влюбляться мне нельзя...» - повторяла про себя я, глядя на него в упор.

- Что выражает твой взгляд? - как бы подозревая о моих мыслях, спросил он.

- Догадайся.

- Такое чувство, будто сам дьявол смотрит на меня.

- Кто знает... Кто знает... - усмехнулась я и перевела разговор на другую тему. - Ты говорил, что редко будешь бывать дома.

- Да.

- Теперь в этом нет необходимости.

- Дело не в тебе. У меня такая работа.

- И когда ты уедешь?

- Ещё не знаю. Пока побуду здесь. Иди ко мне. - он снова прижал меня к себе. - Мне очень хорошо с тобой.

«Как же быстро ты успел это понять... не зарекайся. Хотя, пожалуй, на первое время меня устроит такой расклад. Один прокол с твоей стороны, Дилан, и я отправлю тебя ко всем чертям» - решила я, всё ещё не веря, что эти отношения - вовсе не война.

Я провела рукой по его груди, и мои пальцы остановились на небольшой неровности на коже справа, под ключицей. У меня сразу же появился вопрос:

- Это после ранения?

- Да, задело осколком. - нехотя ответил он.

- В тебя стреляли дробью?

- Что прошло, то прошло. Какая теперь разница?

- Мог бы и ответить... - обиделась я.

Он крепче обнял меня, чтобы я никуда не убежала, затем сказал:

- Это не самые приятные воспоминания, Диана, да я и сам толком ничего не помню, всё случилось очень быстро. Охотники напали на деревню и начали стрелять, а мы оказались недостаточно подготовлены к такому.

- Но тебя надо было срочно отвезти в больницу!

- Бабушка вылечила меня. Всё обошлось. Рана оказалась не очень серьёзная, смертельной опасности не было.

От Нади я слышала несколько другую информацию, но не стала спорить, побоялась выказать свою чрезмерную взволнованность. Да и с чего мне было беспокоиться о человеке, который когда-то жестоко и бесцеремонно обошёлся со мной? Кто знает, как надолго хватит этой его неестественной доброты? Мысли о недоверии к Дилану засели в моей голове настолько глубоко, что я даже разозлилась на него за притворство.

Однако сегодня мне уже не хотелось устраивать обличительных допросов с провокациями, я решила, что лучшее средство узнать человека - это проверить его временем. Не знаю, чувствовал ли он мою холодность, но всё равно продолжал меня обнимать.

От его тела шёл жар. Видимо, я пригрелась рядом с ним и уснула. Усталость перевесила страх, он начал отступать. Это был первый знак того, что я потихоньку привыкаю к новой жизни и новой себе.