Верхом на ракете. Возмутительные истории астронавта шаттла

Прежде чем получить допуск к полетам на T-38, мы должны были пройти тренировки по выживанию на воде на авиабазе Эглин во Флориде. Нас поднимали на параплане на высоту 100–200 метров, после чего отцепляли от катера и позволяли опуститься в воду, имитируя посадку после катапультирования. В воде мы должны были отцепить парашют, залезть на одноместный спасательный плотик и подать сигнал вертолету, а затем надеть специальную «сбрую» для подъема на борт. Нас буксировали за быстроходным катером, чтобы имитировать посадку при штормовом ветре. Нас сбрасывали в воду, накрывали куполом парашюта и учили, как выбраться из-под него, прежде чем нейлон начнет тонуть и утащит за собой на дно. Для военных летчиков такие тренировки были повторением пройденного – все мы проделывали это за время службы по несколько раз. А вот для гражданских все было впервые. Я внимательно следил за ними, ожидая, что кто-нибудь станет возражать против особо опасных упражнений или ему потребуется много раз объяснять, что нужно делать. В особенности я смотрел, проявят ли женщины страх и будут ли просить о помощи в моменты наибольшей физической нагрузки. Но нет, они работали не хуже, чем я и другие ветераны. Я начал переосмысливать чувство превосходства над постдоками и женщинами. Потребовалось еще несколько лет, чтобы уважение к ним сформировалось окончательно, но морские тренировки положили начало этому процессу.

Наибольшим сюрпризом для нас при ознакомлении с эксплуатацией T-38 стали правила. Их не было, или, по крайней мере, было очень немного. В войсках каждая фаза полета, от включения двигателя до выключения, обычно была частью утвержденной программы подготовки, и за процессом внимательно следили вышестоящие офицеры. На столах в комнате дежурной смены всегда лежали руководства и наставления по управлению самолетом. Руководство NASA, однако, пребывало в наивной уверенности, что астронавты уже являются профессионалами, за которыми не должен присматривать Большой Брат, и что толстые руководства по безопасной эксплуатации авиатехники им без надобности. Ну, конечно… примерно так не нуждается в правилах подросток, которому дали ключи от скоростного «феррари».

Мы были этими самыми подростками, а небеса над Мексиканским заливом – нашими проселочными дорогами. Выйдя под контролем радиолокатора из хьюстонской воздушной зоны, мы делали свой знаменитый запрос службе управления воздушным движением: «Хьюстон-центр, я NASA 904. Прошу аннулировать правила полета по приборам». В переводе на обычный язык это означало: «Хьюстон, я отправляюсь поиграть. Не беспокойте меня: когда закончу – сообщу».

Много раз бывало, что мой пилот из числа TFNG говорил: «Майк, давай!» – и я брал управление T-38 в свои руки. (Поскольку 38-й был спроектирован как учебно-тренировочная машина, он имел полный комплект органов управления на заднем кресле.) Если в районе полетов была гроза, я направлял самолет туда, где облака закручивались причудливым цветком, и скользил между ними, как горнолыжник проходит ворота на слаломном спуске. Клочки облаков проносились в каких-то дюймах от кабины, усиливая ощущение скорости. Если только существует оргазм без секса, то это был он – скорость и безграничная свобода в небе.

На бреющем полете мы проходили над самой водой мимо контейнеровозов и супертанкеров. Конечно, мы боялись, что какая-нибудь морская птица может врезаться в лобовое стекло подобно пушечному ядру и убить нас… но не слишком. Скорость опьяняла нас.

Не было лучшего способа пощекотать нервы, чем сесть на заднее кресло к Фреду Грегори. Фред, вертолетчик из ВВС, был одним из трех афроамериканцев среди нас. По-видимому, вертолетчики считали, что от подъема на высоту больше нескольких метров у них может пойти кровь из носа – по крайней мере, именно такое впечатление я вынес из полетов с Фредом. Мы взлетали с Эллингтон-Филд и под контролем службы воздушного движения следовали на аэродром города Амарильо. Там мы дозаправлялись и дальше летели по правилам визуального полета (то есть полностью самостоятельно) на столь малой высоте, что поневоле сжимались ягодицы, на авиабазу Кёртланд в Альбукерке в штате Нью-Мексико. Мы проносились на высоте всего нескольких метров над верхушками ветряных мельниц. От столкновения с сарычем или соколом нас спасало только то, что эти птицы имели достаточно здравого смысла, чтобы держаться выше. Мы переваливали через вершины четырехкилометровых гор и ныряли в каньоны. Ущелье Рио-Гранде глубиной в 200 метров было нашим любимым местом. Чтобы увидеть его края, мне приходилось смотреть вверх. Если на пути встречалась линия электропередач, Фред преодолевал ее в прыжке и нырял обратно на другой стороне. Весь юмор ситуации состоит в том, что много лет спустя Фреда назначили заместителем администратора NASA по вопросам безопасности. Подозреваю, что с годами у всех нас все-таки отрастает мозг.