Верхом на раторне

Вдоль нижних стен весели знамёна девяти основных Домов Кенцирата, которым служили большинство рандонов. Скачущее пламя, сгорбленный ястреб и рычащий волк на южной стене: Брендан, Эдирр и Даниор. Кулак в рукавице, обоюдоострый меч и змея, пожирающая выводок, на севере: Рандир, Коман и Каинрон. Над двумя западными дверями, открывающимися в Новый Тентир, были сломанное дерево и полная луна Яран и Ардет. Между ними на самом почетном месте над камином висела голова раторна Норфов, которые были верховными лордами Кенцирата в течение тридцати тысячелетий.

Одна десятая этого времени была проведена здесь, в Ратиллиене, последним из ожерелья пороговых миров, оборонявшихся и впоследствии потерянных Триединым народом во время его долгого и горького отступлении перед Темным Порогом по Цепи Сотворений.

История училища началась тысячу лет назад, когда форты Заречья были переданы Кенцирату. С тех пор каждый кадет добавил свой стежок к соответствующему знамени, расширяя его, хотя его обратная сторона гнила из-за сырых стен. У некоторых, как, например, небольшого дома Даниор, между голыми основными нитями проглядывали пятна каменной стены. Флаги других, особенно Каинрона, выглядели как неуклюжие висячие наросты.

Ничем не отличаясь от самого Калдана, Лорда Каинрона, подумала Рута с усмешкой.

Лошадь остановилась и прянула назад, чуть не сбив её с ног. Мгновением позже из-под земли раздался слабый гул и зал задрожал. С крыши посыпался шифер. Птицы ринулись наружу через дыры в кровле. Лошадь попятилась, вращая белками глаз и вырывая поводья из рук кадета. Прежде чем та успела опять её схватить, лошадь стрелой пролетела через зал и дальше вниз, по боковому пандусу в подземные конюшни. Её встречало испуганное ржание лошадей, уже находившихся в стойлах.

Рута подошла к кадету рядом с дверью.

— Ты разве не слышал мой окрик? — строго спросила она, стараясь перекричать шум. Ей также пришлось поднять глаза, поскольку собеседник был на добрую голову выше её, как и большинство кендаров её возраста. — Ты знаешь, что наружный двор без охраны и дверь зала не заперта? Я была почти уверена, что племена холмов разрушили и разграбили это место. Где все?

Кадет Коман бросил на неё рассеянный взгляд и поморщился: молодой лорд его дома, основываясь на своей эмблеме, установил моду носить вместе с формой в качестве серьги маленький обоюдоострый кинжал, не подумав о том, что при каждом неосторожном движении он будет ранить своего владельца. — Я слышал тебя, но не мог оставить свой пост. Нет, стража не выставлена. Мы всё ещё не пришли в норму ни со времени последнего сильного толчка, ни того, что было перед этим.

— Ха, — сказала Рута.

Насколько она могла видеть, Тентир ещё дёшево отделался. Для сравнения, некоторые участки горы Албан начали смещаться и проделали весь путь до Южных Пустошей, затем попали на север, в Киторн, и, в конце концов, рывком вернулись на своё основание. Отдельные части здания всё ещё отсутствовали. Во время отъезда Руты этим утром, женщины и летописцы со всё возрастающей настойчивостью и тщательностью искали уборную верхних уровней.

Коман вздрогнул, когда над их головами что-то сдвинулось. Сверху на его задранное лицо посыпался гравий.

— Мы провели неделю, — быстро сказал он, — покрываясь испариной в нижнем зале, с тлеющим железным деревом, и каждую минуту ожидая, что весь замок рухнет нам на головы. Давно известно, что старые постройки безопасны, поэтому никто не осмеливался выйти наружу, из страха быть унесённым Предвестиями, но всё же… все новые кадеты-кандидаты сгрудились вместе — Ардеты, Каинроны, Норфы, остальные… Никакой дисциплины. Драки. Что до мерикит, то я даже хочу, чтобы они пришли! Сейчас Тентир — настоящее осиное гнездо, которое просто ждёт какого-нибудь дурака с палкой.

— Ей, там, тащите его! Тащите! — заорал громоподобный голос снаружи, перекрывая общий шум.

Коман рывком распахнул дверь. Кадеты прогрохотали мимо, ряд за рядом, ноги стучат по деревянному настилу. Они бежали, строго соблюдая ритм, задаваемый, ставшими теперь различимыми, криками тренирующих их саргантов, стоящих в середине тренировочного квадрата:

— Бегом! Бегом! БЕГОМ!

Коман дождался промежутка между отрядами и стрелой выскочил наружу. Рута, вытянув шею за дверь, увидела, как он достиг кадета, который, запинаясь, упал и был затоптан прежде, чем его товарищ смог его подхватить.

— Вниз! — прокричал командир приближающегося отряда.

Спаситель и жертва упали на землю. Командиры десяток попарно окружили их, напоминая движением своих поднимающихся и опускающихся голов рябь воды над скрытой скалой, счастливые, что ни один из них не споткнулся. Затем они отошли в сторону. Коман, хромая, поддерживал упавшего кадета. Они успели вытянуться вдоль стены как раз тогда, когда следующий отряд прогрохотал мимо, а затем, пошатываясь, вошли в дверь. Рута выскочила в проём и втащила их внутрь. Все трое кучей малой рухнули на каменный пол зала.

— Слезь с меня! — хрипло сказал кто-то в куче.