Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

В конце сентября Калу Ринпоче должен был уезжать в Канаду, где он, уже не по своей воле, провел почти двенадцать месяцев в 1971/72 годах. Тогда он дал своему спонсору непрошеные советы относительно ночной жизни, из-за чего тот отказал Ринпоче в деньгах на обратную дорогу. В этот раз, кроме Гьялцена, Калу Ринпоче взял с собой любимого ученика Тринле Другпу. Пока мы провожали их в аэропорту, появилось несколько знаков, благоприятных для нашей будущей работы. Тибетцы сидели и болтали за столом, на котором лежал завернутый в шелк сверток, выглядевший как буддийский текст. По старой привычке я прикоснулся им к своей голове, чтобы впитать хорошие энергии. Тибетцы спросили, хороши ли ощущения. За несколько дней до этого я видел у них реликвии, среди которых были кусочки ребер главной супруги Пятнадцатого Кармапы с отчетливыми слогами мантр. Я ответил, что ощущения такие же, как от хорошего благословения, а все засмеялись, потому что в этом свертке находились английские фунты. Их банкноты были тогда крупнее, чем сейчас. «Если ты способен получать благословение даже от денег, то все будет в порядке, – сказал Калу Ринпоче. – А если тебе удастся привести сюда пару, сидящую вон там, ты сможешь быть полезным для всех существ». И он показал на преждевременно постаревшую пару, по-видимому, из рабочих. Мужчина выглядел так, будто только что вернулся с рудника. И он, и его спутница явно не жили легкой жизнью. В общем, я подсел к ним и стал рассказывать, кто такой Калу Ринпоче. Я с трудом понимал их диалект, а они почти не понимали мой школьный английский. Но доверие возникло сразу же. Не прошло и десяти минут, как они приблизились к столу Калу Ринпоче. Они получили его благословение, и он был рад.

Незадолго до отлета появился еще один особенный знак. Прощаясь с девушкой из Вены, я прикоснулся лбом к ее лбу, и вдруг передо мной появилась карта Европы. На ней было много светящихся точек – больше всего в середине и на Востоке, и я знал, что там расцветут наши будущие центры.

Той осенью нам с Ханной предстояло заново переделать большую часть уже выполненной работы к востоку от Рейна. Наши собственные тесные связи «учитель – ученик» внутри линии Карма Кагью много лет оказывались препятствием для роста. Само собой, это было чудесно – привезти Калу Ринпоче, а потом и Кармапу, ко всем нашим друзьям без исключения. Мы не могли бы позволить Ринпоче ездить по Европе в одиночку. Тем не менее, пока мы отсутствовали, в центрах было мало целеустремленности и направленности на линию передачи.

17 октября 1974 года Кармапа приземлился в Лондоне под небом, полным радуг. Хотя он был здесь только транзитом по дороге в Америку, у него нашлось много времени для благословения. Наши следующие дни были заполнены путешествиями, лекциями, ответами на письма, стопка которых все время росла, и необходимым зарабатыванием денег. В Копенгагене нам, однако, все время мешал один капризный лама из Сиккима. Позднее его отправили в Стокгольм, потом «перевели» в Сан-Франциско, и повсюду он неизменно работал на «сарафанное радио». Центру его «подарил» Калу Ринпоче, и особенно много времени этот лама отнял у Ханны.

К моей большой радости, вскоре забилось мощное сердце Европы. Большой интерес к Учению начал просыпаться в Германии – на севере, юге и в центре страны. Впоследствии моя первая мюнхенская группа в полном составе переехала в Южную Америку, чтобы жить там в джунглях, – но пока в Дюйсбурге, Гамбурге и недалеко от Киля происходило много интересного. Я предчувствовал большой рост. Как и все остальное в этой стране, буддизм должен был стать здесь сильным.

17 октября 1974 года Кармапа приземлился в Лондоне под небом, полным радуг.