Верхом на тигре. Европейский ум и буддийская свобода

Мы знали, что он потом делал с птицами. Как его первые западные ученики и, фактически, приемные дети, мы могли входить к нему в любое время и видеть много поразительных вещей: он дул на птиц то холодным, то теплым воздухом, говоря нам: «Я учу их медитировать». Его птичник Джоэл, американец, который пал жертвой своего хорошего вкуса, отчаянно влюбившись в Ханну, тоже рассказывал множество невероятных историй. Позднее мы и сами замечали похожие вещи, либо Кармапа сам подтверждал их. «Желтые зяблики и канарейки часто бывают Бодхисаттвами, – говорил он. – Посмотрите, как они заботятся о своих больных собратьях. Они также не едят зерна с червячками внутри. Они не хотят причинять боль насекомым».

То, чего мы больше всего хотели, удалось. Этот визит стал настоящей семейной встречей. Гибкость тибетцев и преданность наших друзей позволили появиться таким уровням открытости, на которых становится возможной настоящая передача. Кармапа светился, как солнце. Каждое мгновение происходило что-то значительное, и его поле силы взрывало все границы.

Кармапа светился, как солнце. Каждое мгновение происходило что-то значительное, и его поле силы взрывало все границы.

По дороге в Стокгольм наша солидарность оказалась весьма полезной. Нас пригласили переночевать у одного близкого друга бесцветной шведки, бывшей ученицы Муктананды, вместе с которой мы покупали поместье в южной Швеции. Друга звали Карл Биргер, и он был из тех людей, которые вызывают у меня содрогание. Карл был родом с западного побережья Швеции. Он утверждал, что разработал технику фотографии Кирлиана еще до Кирлиана, но не успел запатентовать свое открытие, и потому неизменно ходил с угрюмым видом.

^{Смеющийся Будда}

Мы провели чудесный день с Кармапой, его ламами и всеми друзьями. Автобус ехал по заснеженным лесам Норвегии и Швеции. Таможенники на границе проверили всех, кроме нас, – они даже не заметили птиц. Через несколько часов мы добрались до заброшенной деревни Карла Биргера. Она находилась недалеко от города Мора, где изготавливались очень острые булатные ножи для дровосеков. Окружающая местность уже пострадала от промышленности: деревья были срублены. Теперь Биргер хотел основать здесь духовный центр, очевидно с самим собой в роли Гуру.

Когда мы туда приехали, там был абсолютный ноль: ничего не работало, ничего не было подготовлено. Несмотря на то что, будучи в Осло, Карл много раз приглашал Кармапу к себе, он встретил нас один в нетопленом доме, с пустыми кухонными шкафами. Стремясь быстрее доехать сюда на нашем медленном автобусе, мы не обедали в пути, и потому первым делом нужно было приготовить еду для Кармапы. Я не представлял себе, как это сделать. В предыдущих жизнях я всячески служил Буддам-женщинам, и теперь благодаря этому счастливо дожил до 70 лет, ни разу не приготовив еды. Тем не менее, нечто более или менее съедобное для Кармапы все же появилось: домашними феями, которые так успешно трансформировали субстанции, были Аконг Тулку и Лоди Шераб. Все остальные, кто был голоден, получили овсяную кашу.

Зато следующие дни прошли в хорошем стиле. Мы встречали все самое лучшее, что может предложить европейская культура. Нас принял у себя Никита Толстой, сильный пожилой господин, прямой наследник русского писателя с такой же фамилией. Рядом была его прекрасная Диана с деньгами компании «Вольво». Они пригласили нас в свой огромный, со вкусом оформленный желтый замок в стиле рококо к северу от Упсалы. Стены в замке были метровой толщины, в них крылись потайные лестницы, и в каждом углу стояли доспехи. Это было очень добротное здание, и его великолепное состояние однозначно демонстрировало тот факт, что во время последних войн шведы, хоть и продавали всем подряд оружие, сами держались в стороне от конфликтов.