Верхом по Темной Тропе

— Мы с ним и не виделись толком. Недавно встретились, но не поладили. Он охотился за двумя ворами и направился в эту сторону. Воры белые, — добавил я, — но он вешает всех подряд.

— Тебя не повесил, — сказал Эррара, не отрывая взгляда.

— Мне эта идея пришлась не по душе. А учитывая ситуацию, он решил, что с повешением можно повременить.

— Ситуацию? — спросил белый.

— Мой винчестер вроде как смотрел в его сторону. Его предложение не приняли к сведению, как говорят в суде.

— Он едет сюда?

— Их девять, и они смахивают на драчунов. По-моему, они едут с севера. В окрестностях Лайм Стоуна я следов не нашел.

— Ты приехал той дорогой? Я пожал плечами:

— Джо, мне пришлось побывать здесь два-три раза еще до того, как ты сбежал из Саут Пасс.

Это ему не слишком понравилось. Мексиканец Джо убил там одного или двух. И после того как ему устроили веселую жизнь, он решил убраться восвояси.

Впервые я попал сюда длинноногим юнцом. Пришлось махать кувалдой на строительстве железной дороги, затем угодил в перестрелку на головном участке. У тех, которых убил, были друзья, а у меня нет, кроме нескольких ирландских работяг, не умевших лихо и метко стрелять. Поэтому я тоже вовремя убрался.

— Вы в бегах? — вопрос задал белый.

— Да вроде, — сказал я. — Из Небраски послали погоню. Она сейчас, наверное, уже возвращается обратно. Здесь надеюсь встретить Айсона Дарта… Мне нужно передать весточку по Тропе.

— Какую такую весточку? — тон у Эррары был явно воинственный.

Мексиканец, как и остальные, много выпил. Он был в плохом настроении, а я

— чужак, на которого он не произвел должного впечатления. В Соноре и Чихуахуа тоже жили люди, на которых он не произвел должного впечатления, потому-то он и оказался здесь.

— У меня есть друг, Майло Тэлон, и я хочу передать ему, что он нужен в «Эмпти», к востоку отсюда, и что он должен ехать туда с большой осторожностью.

— Я передам Дарту, — сказал американец.

Эррара не сводил с меня глаз. Я знал, что он сволочь и уже нескольких прирезал. У него была привычка: вытащит нож и начинает его оттачивать, пока тот не становится как бритва. Потом вдруг с криком прыгает на человека и начинает его резать. Весь спектакль был нацелен на то, чтобы запугать жертву, прежде чем изувечить ее. Хороший трюк, и обычно он срабатывал.

Он достал из кармана точильный камень и хотел было вытащить нож, но я уже держал в руках свой.

— Вот хорошо! Как раз то, что мне надо. — И не успел он опомниться, как я перегнулся, взял у него камень и стал точить свой нож.

На Мексиканца надо было посмотреть. Вначале Эррара опешил, потом разъярился. Он сидел с пустыми руками, а я спокойно правил лезвие, которым и так можно было бы бриться. Попробовав остроту на волоске, остался доволен и отдал ему брусок.

— Спасибо, — сказал я вроде как по-дружески. — Никогда не знаешь, когда пригодится острый нож.

Нож у меня особенный. Похож на охотничий, но делал его Жестянщик. Никто не делал ножей лучше Жестянщика. Он был цыган, бродячий торговец, время от времени появлявшийся у нас в горах в Теннесси. Он продавал очень мало ножей.

Секрет стали, из которой сделан мой нож, пришел из Индии, где тысячу лет назад люди ковали лучшую в мире сталь. Ведь материал для великолепных дамасских и толедских лезвий привозили из Индии, и там есть железная колонна, простоявшая две тысячи лет, без единого следа ржавчины.

Я показал им нож.

— Этот нож, — сказал я, — сделал Жестянщик. Он режет все, включая ножи, а человека может разрубить от плеча до пояса одним ударом.

Засунув нож обратно за пояс, я встал:

— Спасибо за еду. Поеду дальше. Не хочу оказаться в четырех стенах, если вдруг появится Голландец.

Никто не проронил ни слова, когда я вышел.

Подтянув подпругу, уже приготовился сесть в седло. Но в это время из хижины вышел американец.

— Вы его здорово наказали, — сказал он. — Хоть я и дружу с Джо несколько лет, но должен признать, он это заслужил. Он не знал, что и думать. Да и сейчас не знает.

— Вы ведь получили образование? — спросил я.

— Да. Я изучал закон.

— Юристы здесь нужны. Мне самому когда-нибудь может понадобиться адвокат.

Он пожал плечами, потом отвернулся:

— Мне надо уезжать. Я и сам не знаю, как сюда попал. Кажется, все бессмысленно.

— Если бы я знал законы, то повесил бы вывеску со своим именем. Это молодая страна. Никогда не знаешь, где можешь оказаться.

— Наверное, вы правы. Господь свидетель: я много над этим думал, но иногда затягивает, словно в водоворот.

Я сел на коня и прислушался. Из хижины больше никто не вышел. На тропе тихо.

— У Айсона Дарта дом вон там, — показал американец. — Он чернокожий, и при этом с головой.

— Мы с ним знакомы.

— Они спросят, кто вы, — он взглянул на меня: — Мексиканцу Джо редко кто не уступает.

— Фамилия моя Сакетт… Логан Сакетт, — сказал я и отъехал.

Когда через некоторое время обернулся, он смотрел мне вслед, потом медленно зашагал к хижине.

Я верил этому белому. Я о нем и раньше слышал. Он получил хорошее образование, но его, казалось, ничего не интересовало, кроме пьянок с Мексиканцем и болтовни с проезжающими.