Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- Что ж, все в воле Божьей. Но земля охвачена войной, госпожа... раз ты здесь и уже проделала большую часть пути, думается мне, должно тебе ехать дальше, в Каэрлеон. Мне, если бы я застал тебя еще в монастыре, было приказано сопроводить тебя и тех сестер, что взыскуют надежного убежища, в замок Тинтагель и наказать тебе оставаться там до тех пор, пока в Британии не воцарится мир.

- А теперь выходит, что съездил ты зря, - не без раздражения отозвалась Гвенвифар, но Гавейн покачал головой.

- Раз поручение мое утратило смысл и, я так понимаю, святые сестры предпочтут укрыться за стенами монастыря, я поскачу с известием в Тинтагель: всем, кто принес присягу Артуру, должно немедленно прибыть к королю. У берегов собираются саксы: пришло более ста кораблей. На маяках зажгли сигнальные огни. Легион сейчас в Каэрлеоне; туда стягиваются войска. Как только вести достигли Лотиана, я сразу поскакал к Артуру, Артур же послал меня гонцом в Тинтагель. - Он перевел дух. - Последние десять дней я так и езжу посланником - куда там мерлину!

- А я ведь убеждал королеву остаться в Тинтагеле, - встрял Грифлет. Да только назад ехать теперь уже поздно. А раз по дорогам идут воинства... Гавейн, может быть, ты сопроводишь королеву обратно в Тинтагель?

- Нет, - отчетливо произнесла Гвенвифар. - Мне должно вернуться к мужу - и немедленно. Раз меня призывает долг, путешествие меня не страшит. Ведь в преддверии новой войны Артур тем более обрадуется ее доброй вести...

Гавейн досадливо покачал головой.

- Мешкать из-за женщины я не могу - вот разве что с Владычицей Озера смирился бы, она-то день напролет проскачет верхом, да еще любого всадника обставит! А из тебя, госпожа, наездница никудышная: нет-нет, я не хочу тебя задеть, никто и не ждет, чтобы ты разъезжала в седле под стать рыцарю, просто медлить я не вправе...

- А королева еще и беременна в придачу и ехать может разве что шагом, - столь же раздраженно бросил Грифлет. - Может, попросишь кого-нибудь из самых своих медлительных всадников проводить королеву, а я поскачу с тобой в Тинтагель?

- Никто и не сомневается, что тебе охота быть в центре событий, Грифлет, - улыбнулся Гавейн, - но тебе поручили именно эту миссию, и никто тебе не позавидует. Не угостишь ли меня вином и хлебом? Я поскачу, не останавливаясь, чтобы на рассвете оказаться в Тинтагеле. У меня послание к Марку, военному вождю Корнуолла; он обязан привести своих рыцарей. Возможно, грядет та самая, предсказанная Талиесином великая битва, в которой мы либо погибнем, либо изгоним саксов с нашей земли раз и навсегда! Но только всем и каждому должно сражаться на стороне Артура.

- Теперь даже часть союзных саксов встанет за Артура, - сообщил Грифлет. - Скачи, Гавейн, раз так надо, и да пребудет с тобою Господь. Рыцари обнялись. - Мы еще встретимся, друг, когда будет на то воля Божья.

Гавейн поклонился королеве. Гвенвифар протянула ему руку.

- Минуту... в добром ли здравии родственница моя Моргауза?

- Как всегда, госпожа.

- А золовка моя Моргейна - благополучна ли она? Я так понимаю, она при дворе Моргаузы?

- Моргейна? - озадаченно переспросил Гавейн. - Нет, госпожа. Родственницу мою Моргейну я не видел вот уже много лет. И в Лотиане она не появлялась, иначе матушка моя не преминула бы мне о том сообщить, отозвался он учтиво, невзирая на нетерпение. - А теперь мне пора.

- Да пребудет с тобою Господь, - отозвалась Гвенвифар. Цокот копыт затих в ночи, а королева все стояла и глядела вслед всадникам.

- Уже скоро рассветет, - промолвила она наконец, - стоит ли укладываться снова или, может, снимемся с лагеря и поскачем в Каэрлеон?

Грифлет просиял.

- Верно, под таким дождем не очень-то уснешь, - согласился он, - и ежели ты в силах продолжать путь, госпожа, так весьма рад я буду выехать как можно скорее. Один Господь знает, что ждет нас в дороге, прежде чем доберемся мы до Каэрлеона.

Но, когда над вересковыми нагорьями поднялось солнце, ощущение было такое, словно отряд едет через края, уже опустошенные войной. В это время года земледельцам полагалось бы трудиться в полях, но хотя путешественники миновали несколько отдельно стоящих на склонах дворов, здесь не паслись овцы, не лаяли собаки, дети не выбегали на дорогу полюбоваться на всадников, и даже на римской дороге им не встретилось ни души. Дрожа от холода, Гвенвифар поняла: слух о войне уже пронесся по округе, и те, кто не в силах носить оружие, заперлись по домам, спрятавшись от проходящих армий - своих ли или враждебных.

"Повредит ли моему ребенку езда столь быстрая?" Однако теперь приходилось выбирать из двух зол: поставить под угрозу жизнь ребенка и свою из-за этой вынужденной скачки или помешкать в пути и, возможно, угодить в руки саксов. Королева решила про себя: Грифлету впредь не придется жаловаться на то, что она ему обуза. Она ехала верхом, не желая больше прятаться в носилках, во избежание новых упреков, и ей мерещилось, будто повсюду вокруг нее разливается страх.