Верховная королева (Туманы Авалона - 2)

- Как же Господь дарует нам победу, если отказываемся мы отречься от чародейских символов и сражаться под знаком Его креста?

- В словах королевы есть зерно истины, - примирительно промолвил Уриенс. - Но я поднимаю своих орлов во имя отца и Рима.

- А я готов вручить тебе знамя креста, лорд мой Артур, коли будет на то твоя воля, - предложил Леодегранс. - Кому, как не тебе, носить его с честью во имя твоей королевы!

Артур покачал головой. Лишь багровые пятна на скулах выдавали, насколько он разгневан.

- Я поклялся сражаться под королевским знаменем Пендрагона и буду сражаться под ним или погибну. Я - не тиран. Те, кто хочет, могут изображать на щите Христов крест, но знамя Пендрагона реет в знак того, что все жители Британии - христиане, друиды и Древний народ тоже - станут биться бок о бок. Как дракон поставлен над всем прочим зверьем, так и Пендрагон - над всем народом! Всем, говорю я вам!

- А рядом с драконом будут сражаться орлы Уриенса и Великая госпожа Ворон Лотиана, - объявил Лот, вставая. - А Гавейн разве не здесь, Артур? Я не прочь перемолвиться словом с сыном, и казалось мне, он неизменно рядом с тобою!

- Мне недостает его не меньше, чем тебе, дядя, - отозвался Артур. Если Гавейн не прикрывает мне спину, я просто не знаю, куда шагнуть; однако пришлось мне послать его с известием в Тинтагель, ибо гонца быстрее его нет.

- Однако ж оберегать тебя есть кому, - брюзгливо отозвался Лот. - Вон, вижу, Ланселет и на три шага от тебя не отходит; этот всегда готов на освободившееся место встать!

- Так уж оно повелось среди Артуровых соратников, родич: все мы состязаемся друг с другом за высокую честь быть ближе к королю, невозмутимо отозвался Ланселет, хотя щеки его пылали. - Когда Гавейн здесь, даже Кэю, приемному брату Артура, и мне, паладину королевы, приходится поневоле отойти в тень.

Артур обернулся к королеве.

- Воистину, королева моя, должно тебе пойти отдохнуть. Совет того и гляди затянется за полночь, а тебе выезжать на рассвете.

Гвенвифар стиснула руки. "Только сегодня, один-единственный раз, пусть мне достанет храбрости высказаться..."

- Нет. Нет, лорд мой, на рассвете я никуда не поеду - ни в Камелот, ни в какое иное место на земле.

На скулах Артура вновь обозначились алые пятна гнева.

- Но как же так, госпожа? Когда в земли пришла война, медлить никак не годится. Я бы охотно позволил тебе отдохнуть день-другой перед дальней дорогой, но нам необходимо как можно быстрее переправить вас всех в безопасное место, прежде чем нагрянут саксы. Говорю тебе, Гвенвифар: с наступлением дня тебя будет ждать оседланный конь. А если верхом ты скакать не можешь, так поедешь в носилках или хоть в кресле, но поедешь непременно.

- Не поеду! - исступленно выкрикнула королева. - И ты меня не заставишь, разве что прикрутишь к коню веревками!

- Господь меня сохрани от такого, - отозвался Артур. - Но в чем же дело, госпожа моя? - Король явно встревожился, однако голос его звучал весело и шутливо. - Как же так: все эти легионы воинов, что встали лагерем снаружи, повинуются моему слову, а здесь, у собственного моего домашнего очага, бунтуют, и кто же - законная жена!

- Воины твои вольны повиноваться твоему слову, - в отчаянии твердила королева. - У них-то нет тех причин оставаться на месте, что у меня! Мне довольно одной прислужницы и еще повитухи, лорд мой, но я никуда не поеду даже до реки - раньше, чем появится на свет наш сын!

"Вот я и сказала... прямо здесь, перед столькими собравшимися..."

Артур услышал и понял, однако, вместо того чтобы возликовать от радости, напротив, лишь встревожился. Он покачал головой, вымолвил:

- Гвенвифар... - и умолк.

- Так ты беременна, госпожа? - довольно рассмеялся Лот. - О, мои поздравления! Но только путешествию это вовсе не препятствует. Моргауза, помнится, с седла не слезала до тех пор, пока не раздавалась настолько, что коню нести ее было уже не по силам, а по тебе пока и не скажешь, что ты непраздна. Наши повитухи уверяют, что свежий воздух и прогулки беременным только на пользу; свою любимую кобылу я, бывало, гонять перестаю лишь за шесть недель до того, как ей ожеребиться.

- Я не кобыла, - холодно отпарировала Гвенвифар, - и у меня уже дважды случался выкидыш. Ты, Артур, никак, хочешь, чтобы все повторилось заново?

- И все-таки ты не можешь здесь остаться. Этот замок защищен плохо, в смятении убеждал Артур. - А войско в любой момент выступит в поход! И несправедливо было бы просить твоих дам задержаться с тобою, подвергаясь риску попасть в руки саксов. Я уверен, милая жена, дорога тебе не повредит; среди тех, кто уехал в Камелот на прошлой неделе, были и женщины в положении; и, уж конечно, тебе никак нельзя жить здесь совсем одной, в отсутствие других женщин; ведь Каэрлеон и впрямь превратится в настоящий военный лагерь, моя Гвен!

Гвенвифар оглядела свою свиту.

- Неужто ни одна из вас не останется со своей королевой?

- Я останусь с тобою, кузина, ежели будет на то дозволение Артура, промолвила Элейна.

- И я останусь, если супруг мой не возражает, хотя сын наш уже в Камелоте, - подхватила Мелеас.