Верховная ведьма. Любовь сквозь ненависть. Книга 1

— Дело не в самом огне, а в его количестве, — пояснила я, — зажженный факел не причинит вреда голему, но если это пламя сделать больше, то вполне можно выжить после этой встречи. Получив тот доклад, мы поняли, что если что—то не придумаем, то проиграем, и число погибших будет невероятным. В письме говорилось, что Элмен создал десятки этих существ, что он выпустит их в следующей битве, которая станет для нас решающей. Понимаешь, Вэй, возможно это прозвучит до ужаса странно, но за все годы войны я никогда не неслась сломя голову и не пронзала клинками врагов. Я колдовала издалека, так как мои атаки требовали долгой подготовки, концентрации и в какой—то степени тишины. Если мы знали, что предстоит тяжелая битва, меня не выпускали на поле боя, а держали в отдалении — я готовилась и всегда била по команде. Огонь же разный бывает… одно дело — неистовое пламя, что сжигает на своем пути все до костей, и совсем другое — волна из белого огня, которая просто обезвреживает, разметает врагов в разные стороны, причиняет сильные раны, но не убивает при этом… В тот день я была готова ударить во всю свою силу, так как для победы над големом необходимо было много пламени. Очень много… там не должно было быть людей… Элменцы всегда выпускали своих созданий вперед, они не отправляли своих воинов перед големами до тех пор, пока те не выполнят свою задачу. До тех пор, пока их всех не разрушат… Я ударила по команде Ярна — он увидел в небе стрелу, которая и служила сигналом к атаке. Я скопила столько энергии, сколько смогла… Эта огненная волна накрыла собой огромное поле… Наступила тишина… Треск пламени… Я словно ощущала, как оно распространяется по земле, как поглощает собой деревья… а затем крики… Крики, переходящие в вопль… Громогласный вопль… Запах горящей плоти и раскаленного железа… На том поле не было големов… Ни одного…

Меня вновь трясло, но на этот раз не от холода. Я наклонила голову вниз, слегка растрепала волосы для того, чтобы Вэй не видел моих слез, которые предательски застилали глаза.

Перед глазами вновь предстала та картина:

— Я вышла из укрытия, от которого почти ничего не осталось… И увидела, как они горели, объятые пламенем… В тот день Элмен сложил оружие, открыл свои врата и сдался. Они не знают, как я выгляжу, но знают мое имя. На том поле теперь кладбище…

— Поэтому тебе было плевать на собственную жизнь? — к моему удивлению, Вэй протянул мне руку и помог подняться на высокие камни.

— Вэй, в тот день меня не стало, — он прекрасно видел, что меня трясло, видел, что я плачу, понимал, что никакие слова не успокоят и тем более не ободрят, — мне казалось, что на момент призыва я и так была мертва. Каждую ночь мне снятся кошмары — один и тот же сон… И когда я вызывала тебя, я думала, что смерть от руки монстра — прекрасное наказание для того, кто совершил подобное.

— А что Ярн? Что он сделал, когда осознал ошибку?

— Заплакал. Впервые на моей памяти, — этот момент я тоже часто вспоминала, потому что берсерк не проронил ни единой слезинки даже тогда, когда враг держал его в плену несколько дней, ломая кости. — Он сел на камни, закрыл голову руками и рыдал. Мы оба очень сильно изменились с тех пор — я приняла статус Верховной ведьмы, чтобы навсегда покинуть поле боя, а Ярн остался служить в самом Эрмере, уже во Внутренней страже. Помимо того, что он берсерк и частенько сходит с ума в бою, из него вышел превосходный изобретатель, которого многие ненавидят… Например тот тюремный браслет — его детище.

— Странно, что Феодосий до сих пор его не изжарил, — тихо заметил Вэй, вновь помогая мне перебраться через камни. Мы поднимались вверх, по достаточно крутой и извилистой тропе, что вызывало некоторые затруднения. — Он ненавидит этот браслет.

— А Федя просто не знает… — я пожала плечами, отпустила руку Вэя и дальше пошла сама.

Раманш прекрасно чувствовал себя на суше. Если честно, мне казалось, что подобные существа просто не способны существовать на поверхности долгое время, я предполагала, что им необходима вода, что они не могут вот так просто взять, выйти из моря и пройти к одному из самых больших городов этого мира.

Но Вэй спокойно шел вперед, словно давно знал дорогу, ориентируясь во всех ответвлениях этой тропы.

Когда мы поднялись наверх, нас встретил сосновый лес и множество иголок на земле, но даже здесь Вэй спокойно шел вперед, словно не чувствовал боли. Внезапно раманш остановился, как по команде, сделал несколько шагов в сторону высокого старого дерева, подпрыгнул, ухватившись за ветку, и подтянулся к небольшому дуплу, из которого достал какой—то темный кулек.

— Так ты… Ты был здесь, — удивленно произнесла я, наблюдая за тем, как раманш накинул на плечи черный походный плащ и скрыл свое лицо под капюшоном.

— Что в этом удивительного?

— Ты ведь ненавидишь людей… — все так же тихо проговорила я.

— Исключения есть везде, ведьма.