Верховная Ведьма

Туда-то я в данный момент и направлялась. Злая, невыспавшаяся, голодная, пропахшая курами и вымазанная грязью. Короче, настоящая ведьма. Крысолак в курятник больше не сунулся, но шмыгал поблизости (а чем мне исправно докладывал поисковый импульс). Выжидал, пока я уберусь восвояси, чтобы без помех продолжить пиршество. Его лаз я заделала, но выгрызть в трухлявых бревнах новый с его-то зубами и когтями — дело пары часов. А еще проще — взбежать по наружной стене до отдушины под крышей. И эта тварь не успокоится, пока из чистой вредности или спортивного азарта не вырежет все куриное поголовье сарая, на данный момент представленное в лице, то бишь клюве, единственного петуха.

Будь у бабки злая собака, проблема решилась бы очень просто: на ночь запереть ее (собаку, разумеется, а не бабку) в курятнике — и радушный прием крысолаку обеспечен. Если и сумеет вырваться, носа сюда больше не покажет. Людей же эти твари ни в медяк ни ставили. Перед рассветом он наконец-то убрался, но и дураку ясно, что с темнотой опять вернется попытать счастья.

Дождь, к утру вроде стихнувший, снова повис в воздухе серой моросью чуть крупнее тумана. Я накинула капюшон и сунула руки в карманы. Без крыши над головой не обойтись, а пока я не предъявлю бабке хладную тушку «вупыра», о сеновале не может идти и речи. Можно, конечно, без спросу переночевать в чьем-нибудь стогу, но, уверена, и они уже сданы приезжим за соответствующую плату. Да и признаваться в ведьминском бессилии перед какой-то мелкой хвостатой пакостью не хотелось.

Дорогу перебежала собачья свадьба: маленькая, встрепанная рыжая дворняга с обаятельной мордашкой, лопушистыми ушками и лохматой метелкой хвоста, а за ней — с полдюжины страхолюдных кабысдохов всех мастей и размеров. «Невеста» то и дело нервно оглядывалась, каждый раз вздрагивая: «И это все ко мне?!» — но спасаться бегством почему-то не спешила. Кобели, поймав ее оценивающий взгляд, подобострастно скалились и усиленно махали хвостами, пытаясь произвести на даму как можно более благоприятное впечатление.

Леший побери, а я от одного жениха удрала сломя голову!

Я с завистью посмотрела вслед собакам. Им-то не надо бросать любимую работу ради «домашнего очага», да и тонкости вроде «породистый» — «дворняга» их не волнуют…

Несмотря на непогоду, улица кишела народом в гораздо лучшем, чем у меня, настроении. Первый день праздника Последнего Колоса был всего лишь разминкой перед главным его событием, приходившимся на второй. Встретить его именно в Опадищах мне хотелось по нескольким причинам: во-первых, там исстари, еще до образования Винессы и Белории, в день праздника Последнего Колоса проводились грандиозные ярмарки. Во-вторых, торговали на них без учета таможенной пошлины. «За что платить-то? — наигранно возмущались купцы. — Что я с одного конца села на другой телегу морковки перевез?!» Впрочем, налог на торговлю они вносили исправно, так что монархи обеих стран хоть и морщились, но смотрели на опадищинские ярмарки сквозь пальцы — казне они все равно приносили ощутимый доход.

Как говорили в народе, «если ты не сумел чего-то купить на опадищинской ярмарке, значит, этого и вовсе не существует».

Ну а в-третьих (но далеко не в последних!), мне хотелось посмотреть, как восточная и западная части села будут традиционно выяснять, кто в следующем году пасет коров на разнотравном лужке между двумя лесами. Решался сей животрепещущий вопрос очень просто — стенка на стенку, причем поучаствовать в этом достойном мероприятии могли все желающие. Мало того — сельчане, скинувшись, нанимали настоящих бойцов, которые, потрясая тупыми мечами и на всякий случай поглубже надвинув шлемы, разыгрывали яростную битву в первых рядах, картинно укладывая или укладываясь в штабеля с одного удара.

Никакими особыми достоинствами спорный луг не блистал, да и стадо, честно говоря, у опадищан давно было общее, но традиция есть традиция, да и какое удовольствие — встретить у колодца соседку из другой половины села и торжествующе заявить: «А лужок-то в этом году опять наш!»

Задумавшись, я ускорила шаг, совершенно не глядя по сторонам, и тут же налетела на здоровенного тролля, от неожиданности выронившего надкусанную грушу.

— Смотри, куда прешь, хвыба слепая! — гневно взревел тот, оборачиваясь. И куда дружелюбнее уточнил: — Цыпа, тебя чего — дубиной по голове треснули? Клин клином не хочешь?

— Рискни здоровьем, — усмехнулась я, вытягивая руку из кармана.

Вал от души похрустел моими косточками и довольно осклабился, когда я со стоном помахала кистью. Так вот зачем бойцы обмениваются рукопожатиями перед поединком — чтобы лишить противника возможности вообще держать меч, не говоря уж об азартном размахивании!

— Цыпа, с тебя два медяка. — Тролль с сожалением глянул в канаву с грязной водой, медленно уносившей его грушу.

— Без проблем. Сейчас выпишу тебе долговую расписку, подойдешь к Повелителю Догевы и обналичишь в счет моей зарплаты.