Верховные правители

Фрэнк Кенни сидел на дальнем от неё конце дивана. Он был в роскошном смокинге и держал в руке бокал с дорогим виски. Они находились одни. Слуга был отпущен; Фрэнк хотел, чтобы вечер прошел приятно, непринужденно, без спешки. Такой ритм подходил ему наилучшим образом. В конце концов, ему исполнилось пятьдесят шесть лет.

- Восемнадцать? - спросил он.

Она улыбнулась, внимательно глядя на него.

- Даже не тепло, - сказала девушка. - Или ты просто хочешь почувствовать себя старым.

Ее комплименты были слишком явными, но Фрэнк не осуждал её за это. Слушая оживленную глупую болтовню, он отмечал совершенство маленьких белых зубов и нежность подвижного розового язычка. Он понимал, почему Бабушка сочла её деликатесом, способным удовлетворить его угасающий сексуальный аппетит. Бабушка шестым чувством угадывала проблему - застенчивость, мазохизм, извращенность или, как в его случае, отсутствие интереса. После тюрьмы он стал другим человеком. Обрел утонченность вкуса, тягу к одиночеству, отвращение к панибратству. Он не запрещал себе сознательно гомосексуальные контакты, но научился воздерживаться от них.

Девушка выпила остатки шампанского из бокала, выпрямив свою тонкую шею. Когда она опустила бокал, её глаза уже были подернуты пеленой. Спокойно, интригующе поглядев на Фрэнка, она подмигнула ему. Да, есть надежда. Он никогда не получал удовольствия от сексуального общения с женщиной, которая ему не нравилась. Немногие женщины давали ему время, необходимое для возникновения симпатии. Это было частью новой морали, которую он искренне осуждал. Гораздо приятнее хотеть одну женщину и заниматься любовью только с ней. Вероятно, так Харри МакКаффри относился к Тине, хотя она, при всех своих светских манерах и высокомерии актрисы, была в некотором смысле шлюхой. Он предпочитал женщин типа его двух старших сестер. Порядочных, целомудренных, глубоких. Повзрослев, они стали напоминать ему могучих кобылиц, мчавшихся по дороге голова к голове, презрительно отвергавших всякие сексуальные домогательства. Они могли осчастливить любого мужчину, но так и не вышли замуж. Они посвятили себя воспитанию младшего брата, зарабатывали стиркой белья средства на его учебу в колледже.

Закончив колледж, он стал протеже известного криминального адвоката Матта Урго. Кенни был симпатичным, образованным, внушающим доверие молодым человеком; он с легкостью вращался в любых кругах - среди гангстеров, политиков, банкиров, профсоюзных боссов; он стал связующим звеном между верхним и нижним мирами.

Он получил свой первый серьезный шанс, когда Винсент Папаньо попал на крючок ФБР. Папаньо тратил огромные средства на подкуп окружных прокуроров, судей, полицейских, обеспечивая безопасность своих друзей и строгость закона к своим врагам. Однако в один из периодов бурной деятельности ФБР составило стовосьмидесятистраничный доклад о том, кто кого содержит. Документ был передан в комиссию по защите законности для изучения перед опубликованием. Через неделю в офисе комиссии прогремел взрыв.

Человек по фамилии Брайдл остановил свой автомобиль через дорогу от этого здания, когда из него выбежали двое мужчин. Спустя минуту прогремел взрыв, повредивший автомобиль Брайдла. Он описал внешность этих людей. После ареста у обоих тест на нитраты оказался положительным, и они отказались сообщить о своей деятельности в тот вечер при включенном детекторе лжи.

Папаньо отправился к Матту Урго, который сказал, что эти двое, похоже, будут осуждены. Полиция располагала свидетелем, а ФБР приняло все меры по защите Брайдла, его жены и детей. В то время Матт Урго медленно умирал от лейкемии, и болезнь затуманила его видение ситуации. Фрэнк Кенни поглядел на дело более оптимистично и заверил Винсента Папаньо в том, что оно будет улажено к его удовлетворению.

Когда два человека предстали перед судом, начались задержки. Шесть месяцев Брайдл, его жена и дети находились под охраной ФБР, но им постоянно угрожали по телефону посреди ночи. Брайдл работал в фирме, которая внезапно перестала получать товары вовремя. Когда они все же поступали, то оказывались испорченными. Босс узнал, что проблемы кончатся, если он уволит Брайдла, и в конце концов сделал это. Даже ФБР не удивилось, когда Брайдл отказался на суде от своих прежних показаний. Обвиняемые были оправданы.

Этот эпизод убедил Папаньо в том, что молодой Фрэнк Кенни - полезный человек. Он укрепился в таком мнении, когда отчаянные закулисные усилия Кенни привели к сокращению многостраничного доклада ФБР до короткой записки, опубликованной государственной комиссией по защите законности.