Верховный король

— Они скоро нападут на нас,— предупредил Колл.— Мы должны встретить их до того, как они приблизятся. Как старый воин и умелый выращиватель репы я советую тебе поднять отряд лучников и лучших всадников. Ллассар и я попробуем отвлечь их с маленьким подвижным отрядом.

Они быстро обсудили план Колла. Тарен поехал вперед, призывая всадников и пеших солдат, которые спешно хватали свое оружие и следовали за ним. Эйлонви и Гурджи он приказал оставаться под прикрытием телег позади лагеря, где было безопаснее. Даже не выслушав их возражений, Тарен галопом поскакал к еловому лесу, покрывавшему дальние холмы.

Нападавшие были вооружены серьезнее, чем ожидал Тарен. Они быстро спустились с покрытого снегом хребта и устремились к селению. По знаку Тарена лучники затаились в неглубоком овраге, а конные воины Ком-мотов приготовились к атаке. Всадники сшиблись в грохоте щитов, стуке копыт и звоне клинков. Тарен поднес к губам свой боевой рог. Эхом разнесся по долине и оврагам призывный сигнал, и лучники выскочили из укрытия.

Тарен понимал, что это лишь небольшая стычка между маленькими отрядами, но все же бой был отчаянный и жаркий. Только после того, как Колл и Ллассар со своим отрядом отвлекли большую часть нападавших, враги дрогнули и побежали. И все же это был хоть и малый, но первый бой, которым Тарен руководил как военачальник принца Доны. Люди Коммотов выиграли бой, никто из них не был убит, и лишь несколько человек легко ранены. Тарен не чувствовал усталости, сердце его наполнила радость победы, когда во главе отряда торжествующих воинов он выехал из леса к Коммот Мерин.

Но, въехав на гребень холма, он увидел черные клубы дыма.

Поначалу он подумал, что пожар случился в лагере. Он пришпорил Мелинласа и понесся вниз по крутому склону. Когда же он подъехал ближе, то увидел темнокрасные языки пламени, сливающиеся с закатным, словно залитым кровью, низким небом. Дым стелился по всей долине, и Тарен наконец понял, что горит селение.

Обогнав отряд, он галопом въехал в Мерин. Проскакав мимо лагеря, он мельком увидел, как Эйлонви и Гурджи тщетно борются с огнем. Колл доехал до деревни раньше него. Тарен соскочил с Мелинласа и подбежал к нему.

— Слишком поздно! — вскричал Колл.— Они напали на Коммот с тылу. Мерин подожгли факелами, а народ порубили мечами.

С вырвавшимся из груди криком печали и ярости Тарен бросился к горящим домам. Тростник на крышах пылал с треском, многие стены рухнули, на месте хижины Аннло дымились угасшие руины. Перевернутый и обгорелый гончарный круг, словно мертвыр пустой глаз, уставился в небо. Среди расколотых и превращенных в черепки глиняных чаш и кувшинов распростерлось тело гончара.

Тарен упал на колени. Тяжелая рука Колла легла на его плечо, но он вырвался и с тоской поглядел на старого воина.

— Неужели я только что торжествовал победу? — хрипло прошептал он.—Какой ценой заплатил за всё народ, который когда-то подружился со мной и приютил несчастного странника! Кровь Коммот Мерин на моих руках.

Колл медленно отошел от безутешного Тарена. Рядом с ним оказался Ллассар.

— Странник не шевельнулся. Он не отходит от хижины гончара,—вздохнул юный пастух.—Я знаю, как тяжело человеку терпеть боль собственной раны. Но как, должно быть, тяжко нести в себе раны тех, кто следует за тобой.

Колл кивнул.

— Ничего. Пусть побудет один. Утром все будет в порядке. Но,—добавил он со вздохом,—похоже, никогда уже не затянется эта его рана.

К середине зимы был собран последний отряд, и воины Коммотов направились в Каер Датил. Ллассар, Хевидд и Ллонио все еще оставались рядом с Тареном, который вел войско на северо-запад через горы Ллавгадарн. Войско было достаточно сильным, вперед высылались охранные отряды, и ничто не замедляло их быстрого движения.

Дважды летучие отряды противника нападали на них, оба раза люди Тарена отбивали атаки. Враги откатывались с серьезными потерями и, усвоив горький урок, больше не решались нападать на колонны, идущие под знаменем Белой Свиньи. Войско Тарена быстро и беспрепятственно прошло вдоль подножия Орлиных Гор. Гурджи гордо нес знамя, которое громко трещало и развевалось на резком ветру, приносящемся от дальних вершин. Под плащом Тарен увозил с собой скорбный талисман — осколок разбитой, почерневшей от огня чаши из Коммот Мерин.

При приближении к Каер Датил верховые принесли весть еще об одном войске. Тарен галопом понесся вперед. В авангарде копьеносцев навстречу ему ехал Ффлевддур Пламенный.

— Клянусь Великим Белином,—вскричал бард, пришпоривая Ллиан,— вот уж обрадуется Гвидион! Видишь, северные лорды вооружились до зубов. Когда Ффлевддур Пламенный призывает... впрочем, ладно... я их собрал именем Гвидиона, в противном случае они не пошли бы так охотно. Но это уже не важно, главное — мы в пути. Я слышал, король Прайдери тоже поднял свои армии. Вот когда ты увидишь настоящее боевое войско! Учти, половина западных княжеств находится под его рукой.

Тарен заметил Глю, угнездившегося в седле серой, с тяжелыми короткими ногами лошадки.

— Эге, и великанчик с вами,— улыбнулся он.