Верховный ван

«Неужели спасена?!» – Перед глазами тотчас поплыли видения близкого дома, тёплых рук матери и горделивого взгляда отца.

Незнакомец взглянул на следы, тянувшиеся от склона, затем перевёл хмурый взгляд на Ингрид и её перебитые ноги. Из-за спины у него выглядывал охотничий лук, а на поясе были приторочены ножны с мечом и кинжалом. Небольшой топор висел у бедра.

«Это не охотник долины, он вражеский воин или разбойник!» – сообразила Ингрид, и радость вмиг слетела с её лица. Она съёжилась, выискивая глазами какую-нибудь палку или острый кусок льдины, чтобы дать отпор.

Воин развернулся и шагнул прочь. Отчаяние всколыхнулось в Ингрид. Она поняла, что он оставит её умирать.

– Помоги мне! – воскликнула она ему вслед. – Пожалуйста, помоги!

Сорванное горло издавало слабое хрипение, и Ингрид с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать от бессилия. Мать часто рыдала, вымаливая у отца жалость, а вместе с ней и любовь. Ингрид никогда не хотела быть похожей на неё.

– Я иду в Нордхейм, – резко сказал воин.

Речь его прозвучала чуждо, Ингрид с трудом разобрала слова. Но упоминание о родной крепости заставило её воспрять духом.

– Я живу в Нордхейме! – радостно воскликнула она. – Я покажу тебе путь, если поможешь мне!

Чужак подошёл и осторожно ощупал ноги Ингрид. Она взвыла, но исходивший от него запах костра напомнил о человеческом тепле и заглушил боль. Ингрид отчётливее вгляделась в лицо воина. Мех капюшона спутался с волосами и покрылся инеем от дыхания. Волосы у него были соломенно-светлыми. Глаза блестели желтизной, как у всех риссов. Но тёмно-золотистый цвет бороды выдавал в чужаке примесь южной крови.

Воин снял со спины мешок и бросил на снег. Ингрид поняла, что ночевать они будут здесь, у ручья. Положив на мешок лук и ножны с мечом, воин достал топор и направился в лес, чтобы раздобыть дров для длинной чёрной ночи.

«Рисс или чужеземец? – гадала Ингрид, разглядывая его удаляющуюся фигуру. – Что ему нужно в Нордхейме?»

Воин вернулся с хворостом и развёл костёр, а затем достал из мешка котелок, кружку и свёрток с промёрзшим мясом, придвинув его Ингрид.

– Следи за огнём, – приказал он и вновь направился в чащу.

Вид пищи отогнал тяжёлые мысли. Ингрид отгрызла маленький кусочек мяса и почувствовала себя веселее.

«Может, он хочет стать соратником вана?» – подумала она.

Мысли эти уняли её тревогу. Ингрид наполнила котелок снегом и придвинула к огню. Окутанная теплом и снизошедшим на неё после долгого преследования покоем, она свернулась калачиком на шкуре из снаряжения воина. Дрёма окутала её, но ветер и шорохи леса не давали провалиться в сон. Лишь когда воин вернулся, притащив толстый ствол сухого дерева, и уселся у огня, она сумела заснуть.

Ночь была тревожной. Ингрид пробуждалась от холода и воя варгов. Но, приоткрывая глаза, видела, что добрый, согревающий костёр плясал перед её лицом, а желтоглазый воин сидел рядом, охраняя их маленький мир из зыбкого тепла и света от голодных хищников, всепоглощающей тьмы и вечного холода.

Воин разбудил Ингрид до рассвета, когда сумерки только-только начали расступаться, и сунул ей в руки полоску оттаявшего мяса и кружку с подогретой водой.

Сзади, из темноты, раздалось рычание. Совсем близко. Ингрид вздрогнула от неожиданности и опрокинула питьё на снег. Воин мгновенно выхватил из костра горящую палку и замахнулся на подкравшегося варга. Зверь отскочил прочь, а воин как ни в чём не бывало сел и продолжил трапезу.

– Спасибо за то, что спас меня, – произнесла Ингрид. – Меня зовут Ри. А как твоё имя?

Воин опорожнил кружку и принялся укладывать снаряжение в мешок.

«Похоже, ты ни слова не понимаешь по-рисски», – решила Ингрид, потирая пылающие болью ноги, и поникла головой. Ей было горько осознавать, что жизнь её теперь целиком в руках чужака.

– Рейван, – глухо произнёс воин.

Ингрид удивилась ответу, на который уже не рассчитывала. На сердце у неё мгновенно потеплело.

Рейван приблизился с палками и верёвкой, чтобы закрепить ей ноги.

– У меня переломы? – спросила Ингрид.

Воин мрачно поглядел на неё и не ответил.

Несмотря на внешнюю грубость, прикосновения Рейвана были осторожными. Он совсем не причинил боли, накладывая перевязь.

Накинув мешок спереди, воин усадил Ингрид себе на спину, и они отправились в путь. Ингрид крепко держалась за плечи Рейвана и думала о том, что он едва ли не первый мужчина, которого ей пришлось обнимать.

Когда путники вышли из зажатого меж белых стен ущелья, изгибы холмов и скал показались Ингрид знакомыми.

– Вон под тем склоном стоит охотничья хижина, и мы, наверное, можем успеть туда до темноты! – сказала она.

Рейван кивнул.

Но вскоре солнце скрылось за горным хребтом, и сумерки быстро опустились на лес. Среди деревьев замелькали варги, двигаясь вровень с людьми.

Рейван поглядел по сторонам, выругался и ускорил шаг.

Чем сильнее сгущалась тьма, тем меньшее расстояние отделяло хищников от желанной добычи. Рейван на ходу вынул меч. Ингрид от страха крепче вцепилась в плечи воина. Воздух сделался горьким от витавшего вокруг духа смерти.