Верховный ван

До убежища оставалось несколько шагов, когда варги напали. Рейван резко развернулся и отшвырнул Ингрид так, что она ударилась спиной о дверь хижины.

– Отворяй! – рявкнул он и кинул ей в ноги мешок.

Клинок засвистел в воздухе. Кровь пролилась на снег. Тело варга рухнуло перед Ингрид. Рычание усиливалось. Из тьмы приближалось множество светящихся глаз.

– Быстрее! – крикнул Рейван.

Дрожащими руками Ингрид сбросила задвижку и навалилась всем телом на дверь. Очутившись на пороге, она в страхе оглянулась на Рейвана. Хищники бросались на него, и он рубил их одного за другим. Он двигался быстро, со звериной ловкостью и рассекал варгов с нечеловеческой силой.

– Рейван, в дом! Скорее! – воскликнула Ингрид.

Её спаситель влетел в хижину и запер за собой дверь, уложив бревно на опоры. Он громко шумел и топтался в темноте, проверяя, закрыты ли ставни. Хищники остервенело ломились в хижину: рычали, скребли когтями, но потом всё стихло.

Рейван чиркнул кремнем и, увидев запас дров, что-то буркнул. Его лицо в свете лучины было яростным и воинственным, весь он был перепачкан кровью варгов и выглядел подобно зверю. Ингрид испугалась его. Никогда ей не доводилось видеть, чтобы даже те, кого называли волками Нордхейма, принимали такое страшное обличье.

«Кто же ты такой?! – подумала она. – Ни один из воинов отца, лучших рисских воинов, не смог бы в одиночку отбиться от стаи варгов!»

Ингрид забралась на топчан, но ей никак не удавалось найти удобное положение для пылающих болью ног.

Рейван ворчал у очага, разводя огонь. Стружка с заиндевевшего полена не желала разгораться. Холодный воздух непроницаемой пеленой висел над зарождающимся пламенем. В тусклом мерцающем свете Ингрид увидела, как Рейван облизал пальцы, испачканные кровью.

«Человек ли ты?» – ужаснулась Ингрид.

Вскоре поленья громко затрещали в очаге, и вой ветра, гулявшего по крыше, больше не казался таким жутким.

– Покажи ноги, – сказал Рейван, развернувшись к Ингрид.

Она поморщилась от режущего слух говора и потянулась к пимам. Ослабевшие руки плохо слушались – верёвки, которыми были перевязаны ноги, снять не получалось. Капюшон упал на глаза, закрыв обзор, но Ингрид опасалась показывать лицо. Рейван приблизился и откинул капюшон с головы Ингрид. Золотые косы упали той на плечи, и он отшатнулся.

– Да ты – девка! – выругался он.

Ингрид не поняла его чужеземных слов, но, видя удивление Рейвана, выставила вперёд руки, чтобы защититься. Сильный и звероподобный воин мог легко ею воспользоваться.

Рейван упёрся коленом в топчан и без всякой обходительности принялся снимать с Ингрид перевязь и пимы. Прикосновения его теперь были резкими и причиняли боль.

– Ай! Не трогай меня! – Ингрид оттолкнула Рейвана.

Жёлтые глаза чужеземца враждебно блеснули. Но он послушался и отошёл в сторону.

– Не будешь лечить ноги – не сможешь идти, – проворчал на ломаном рисском языке Рейван. – Нести тебя я больше не собираюсь!

Ингрид закипела от гнева, но вдруг почувствовала, что от чрезмерного напряжения немеет язык и подкатывает тошнота. Тьма заволокла глаза, и сознание угасло.

***

Торвальд сидел с отцом у горящей чаши, а Ингрид играла в соломе на полу у их ног.

– Вчера твоя дочь подралась с моими сыновьями, – сказал Торвальд. – Они старше её и сильнее, но она невероятно смелая.

– Или глупая, – отозвался отец.

– Взялся бы ты её учить нашему делу, она к этому расположена.

Ингрид навострила уши и затаила дыхание. Всей душой она молила Торвальда взять её в свой отряд, и вот он решился на разговор с отцом.

– Это чтобы мужей отгонять? – усмехнулся отец над словами младшего брата. – Из женщины не вырастет волк, что бы ни предрекла наша мать! Но если тебе охота потешиться, то учи её чему хочешь. Только помни, братец, ты воевода и от того, каковы воины в твоём отряде, зависит твоя сила.

Ингрид очнулась ото сна, и у неё потекли слёзы от тоски по Торвальду. Снаружи раздался шорох. В хижину вошёл Рейван, и вместе с ним влетел свежий морозный воздух. Ингрид спешно вытерла лицо.

– Наконец-то, – буркнул он, увидев, что она зашевелилась.

Голос воина прозвучал резко, но уставший взгляд был приветливым.

«Сколько же дней прошло? – удивилась Ингрид. – И он всё это время ходил за мной?!»

Лицо запылало от стыда, а в голову ударили воспоминания о том, как она лежала охваченная лихорадкой. Рейван подносил к её губам кружку с горьким пойлом и ворчал, обкладывая её воспалённое ноющее тело мокрыми тряпицами.

Ингрид с тревогой сунула руку под одеяла. Ссадин не ощущалось, ничего не сочилось.

«Не тронул», – успокоилась она.

– Я долго была в беспамятстве?

Рейван не ответил. Стянув меховые одежды, он сел у очага и поставил на огонь котелок с талым снегом.

«Дубина!» – выругалась про себя Ингрид, блуждая глазами по хижине.

На столе она увидела мешок и меч Рейвана. На потёртой коже ножен было несколько глубоких царапин. Гарда отражала падающий на неё из приоткрытых ставен свет. Рукоять выглядела измученной, а на навершии темнело круглое клеймо с расходящимися лучами. Ингрид такого знака прежде не видела.