Верховный ван

– И ты здесь? – проговорила она тихо, продолжая напряжённо всматриваться в бескрайнюю тьму ночи.

– Я пойду, не буду мешать, – прорычал Рейван, уже развернувшись.

– Ты не мешаешь мне, останься, – сказала она.

Её слова прозвучали как приказ.

Несколько одиночных капель сорвалось с неба. Ветер просвистел в бойницах на стене и ударил порывом в лицо так, что и Маррей, и Рейван пошатнулись.

«Неужели я пьян?» – подумал он.

– Ну и погода сегодня, – произнесла Маррей, рассеивая нависшую тишину.

– Рисские боги шалят, – произнёс Рейван, вздохнув, и почувствовал на языке горечь необъятной ночи. – Наверное, чуют грядущее сражение.

– Я не хотела приближаться к войне, но война всегда сама приближается ко мне. А для тебя, наверное, битва – родная стихия?

Рейван услышал в словах Владычицы грусть. Насмешек по поводу разговора за столом не последовало. Казалось, будто того разговора вообще не было – так открыта и доверительна она была сейчас с ним. Рейван ясно почувствовал в ней большую внутреннюю силу и нездешность, присущую лишь богам.

– Я создан для войны, – медленно произнёс Рейван.

– Человек не может быть создан для войны. – По звуку её голоса он понял, что Маррей грустно улыбнулась. Рейван промолчал – не хотел спорить, ведь она не знала, кто он.

Гроздь дождевых капель снова прилетела из тёмного неба с очередным порывом ветра.

– Ты ведь набульская Владычица, почему не уедешь отсюда, пока ещё ничего не началось? – спросил Рейван.

– Я не выбираю чью-либо сторону, когда идёт кровопролитие. Я не могу уехать, бросив тех, кому буду нужна. Наверное, я спасу чьи-то жизни после того, как вы вонзите мечи друг в друга, – ответила Маррей, посмотрев на Рейвана.

Могучий ветер раскидал волосы по её лицу, и, пока Маррей поднимала руки, чтобы поправить их, новый порыв сорвал с её плеч плащ, подставляя уязвимое тело в тонком платье ледяным ударам.

Рейван увидел, как она, хрупкая, беззащитная, сопротивляется могучей силе ветра, силе неодолимой и сокрушительной. Он мгновенно подался навстречу, поймав непослушную накидку, и вернул её на плечи Владычицы.

– Ловко. Лучше, чем с кружкой, – проговорила она, заглянув ему в глаза.

Его руки всё ещё лежали на её плечах – и он ощутил, что она дрожит от холода. Рейван почувствовал, что ему очень хочется обнять её, хоть он и не умел. Он прижал Маррей к себе, закрыв руками, будто защищая от чего-то. Жест был неловким и непозволительным, но она не оттолкнула его, замерев в объятии.

Вдыхая запах женщины, Рейван ощутил, что внутри него восстаёт обжигающее пламя, разгорается страсть, которой раньше он не знал. Что-то сломалось. Что-то пошло не так.

«Наверное, пережитая летаргия свела на нет все действия снадобий».

Рейван затаил дыхание, чтобы успокоить себя. Но его тело само дало всё понять прижавшейся к нему женщине.

– Ты соврал, что не хочешь меня… – хмыкнула Владычица.

С лестницы послышались лёгкие шаги. Маррей отпрянула от Рейвана.

– Твоя Волчица пришла, – проговорила она и удалилась в темноту, молчаливо пройдя мимо Ингрид.

Рейван направил взгляд во тьму ночи, чувствуя, как когтистая лапа сжала и опустошила его сердце. Он впервые понял, что лишён чего-то очень важного в жизни.

– Она снова пристаёт к тебе? – Ингрид бросила на Рейвана хмурый взгляд.

– Нет, – он повернулся к ней, весь взъерошенный.

– Все пошли спать, а я искала тебя.

В глазах Ингрид стоял страх, какой бывает у молодого воина перед битвой, так знакомый Рейвану. Он понял её чувства: Ингрид искала у него утешения и наставничества, и он мог бы рассказать ей многое о том, что страх невозможно победить, о нём можно лишь постараться не думать. Но он не хотел ни с кем сближаться и потому принял мрачный вид.

– Ты злишься, что я вынудила тебя остаться? – спросила Ингрид.

– Пойдём, я провожу тебя, – Рейван сделал жест, предлагая спускаться.

Ингрид замешкалась на ступенях и вновь поглядела на него.

– Я благодарна тебе за то, что согласился сражаться рядом со мной.

Взгляд её полыхнул янтарём и нерушимой верой в него. Рейван внутренне вздрогнул и улыбнулся.

Глава 7.

В шёпоте грома

Ван Харальд отправил Рёгнара разбить набулов на берегу, пока те переправились ещё малым числом. Но воевода принёс отцу вести о том, что набулов стянулись полчища и силами воинов Хёнедана им не справиться. Харальд приказал готовиться к осаде, в которую они, скорее всего, попадут, и разослал всем рисским ванам тревожные вести о скором нападении.

С того времени Хёнедан кипел, словно муравейник, где каждый выполнял свою работу хорошо и слаженно. Риссы готовились к необратимо надвигающейся войне.

В большом зале не пылали горящие чаши, и факелы не освещали тёмные галереи, как прежде. Обитатели крепости сберегали каждое полено и каждую каплю масла.

Тёплыми весенними вечерами воины собирались на дворе под россыпью звёзд у единственного костра, который горел ровно столько, чтобы приготовить пищу. Ингрид, одна из немногих женщин, оставшихся в крепости, помогала им.

– Возьмите, – протянула она миски Лютому и Тирно, а потом подошла к Рейвану, благоговейно замерев подле него.