Верлиока

- ...Теперь мне кажется, - говорил Вася дрожащим от волнения и восторга голосом, - что нам даже нужно было расстаться... Не знаю, как тебе объяснить. Сегодня руки у меня развязаны, а вчера мне казалось, что они стянуты проволокой, которая больно резала кисти. Я дышу одним воздухом с тобой, а между тем вообразить это вчера было почти невозможно. Ты думаешь, я знаю, как вернуть тебе жизнь? С баскетболистом Славой это было просто, может быть, потому, что я почти не волновался. А сейчас... Ты понимаешь, ведь я еще очень неопытный волшебник, и мне впервые приходится превращать дерево в человека. И, наверное, для того чтобы это произошло, надо прежде всего успокоиться. Мне мешает волнение.

Он помолчал. Ночь была тихая, но откуда-то прилетел ветерок, без сомнения, только для того, чтобы самая длинная ветка дотянулась до Васи и погладила его по плечу.

- Меin Gоtt, - снова сказал старый дятел, - это невероятно, но мне кажется, милый юноша хочет слюшать ответ.

- У нас было счастливое прошлое, правда? Ты не думай, это очень важно. Помнишь, как мы бродили по одичавшим садам в Кутуарах и ветка, угадавшая мое желание, предложила тебе яблоко - единственное в замерзшем саду? Помнишь, как у меня не получился мостик через речку и ты строго сказала: "Надо учиться!"? Помнишь, как я однажды поцеловал тебя, воспользовавшись тем, что мы остались одни у телескопа? Так слушай же, - звонким, успокоившимся голосом сказал Вася. - Я вызываю твою потускневшую память. Я требую, чтобы ты стала прежней Ивой, с большой, а не с маленькой буквы. Вспомни все, чему ты радовалась, удивлялась, чем огорчалась. Я требую, чтобы твоя отлетевшая память снова служила тебе.

Вася справился с волнением, и контур маленькой старинной арфы вдруг возник ниоткуда и стал медленно приближаться к иве. Может быть, арфа оробела, оказавшись в темном незнакомом лесу, да еще ночью, когда человечество спит, намаявшись за день, или принимает снотворное, стараясь уснуть. Она пыталась было удрать, замешавшись в толпе лежавших на земле теней, но Вася ласково сказал: "Куда, куда!" - и подтолкнул ее к иве.

- Еще мгновенье - и она растворится в тебе. И ты станешь собой, Ивой, на которую нельзя смотреть не улыбаясь. Прислушайся: Ива!

Деревцо вздохнуло, встрепенулось, легкая дрожь пробежала по ветвям, нерешительно протянувшимся к Васе.

- Кто зовет меня? Это вы, Отто Карлович?

Вместо ответа испуганный дятел закрыл второй глаз и притворился спящим. А потом на всякий случай перелетел на соседний клен.

Вася, хотя это было сказано на лесном языке, понял Иву, и его веселый голос зазвенел в ночной тишине:

- Да нет же! Ты не узнаешь меня? Это я, Вася.

Контур памяти стал проясняться - сперва медленно, потом все быстрее. Он таял, сливаясь с ивой, и арфа вдруг еле слышно заиграла. Может быть, это была прощальная песня, ведь память уже не принадлежала себе.

Не думаю, что Васе удалось погасить все звезды и заставить луну нырнуть в облака, - наверное, это произошло случайно. Так или иначе, в парке вдруг стало темным-темно, и никто не видел, как ива превратилась в Иву. Это продолжалось довольно долго - некоторые ветки не слушались. Одна оказалась особенно упрямой, и когда на месте деревца появилась сонная растрепанная Ива, Вася заметил, что из левого рукава торчит украшенная серебристыми листьями ветка. Пришлось властно взглянуть на нее - и ветка превратилась в руку.

- Что же это со мной случилось? - вздохнув, зевая и прикрывая рот рукой, сказала Ива. - Это ты, Васенька? Зачем ты разбудил меня? Все было так хорошо, что лучшего, кажется, и вообразить невозможно. У меня были друзья: поползень, снегирь, коноплянка. Мои корни сплетались с корнями других деревьев, и теперь они будут скучать без меня. Видишь, вон там, на клене, сидит Отто Карлович это мой друг. Познакомьтесь, пожалуйста. И не удивляйтесь, что я превратилась в девушку. Это сделал Вася. Он еще молодой, но подающий надежды волшебник.

Дятел посмотрел на Васю. Он был немного испуган - а вдруг этот молодой волшебник и его превратит в человека? Но это не помешало Отто Карловичу с достоинством поднять свою пушистую головку и произнести длинную прощальную речь. В ответ Ива только засмеялась и послала ему воздушный поцелуй. Лесного языка она уже не понимала.

ГЛАВА XXXI,

в которой предстоящая встреча Леона Спартаковича с Васей

приобретает убедительно стройные очертания

Без сомнения, Филипп Сергеевич очень соскучился без Ивы, потому что, когда она взяла его на руки, он томно замурлыкал, хотя к нежностям относился скептически и даже несколько презрительно. Потом он попросил ее рассказать, как ей жилось в лесу, - и, увы, ничего не услышал! Лесная память бесследно исчезла, когда маленькая буква уступила свое место большой. Но зато о том, что произошло в доме Его Высокопревосходительства, Ива не только рассказала, но изобразила. Особенно удалась ей финальная сцена, когда она увидела старика, спящего под светящимся глобусом, и поняла, что перед ней Леон Спартакович, постаревший на тысячу лет.

- Уж и на тысячу? - усомнился Вася.