Верлиока

- А это в папашу, - объяснил снова возникший невесть откуда Лука Порфирьевич. - Бывало, я его брею, рука задрожит, соскользнет - и порежу. Ну, думаю, пропал! А он смеется: "Испугался, собака?" И вижу - порез глубокий, а крови нет. "Почему же это?" - спрашиваю. "А потому, - отвечает, - что у меня в жилах не кровь, а муравьиная кислота". И действительно: капнул он мне однажды этой кислотой на руку - прожгла, сволочь, до кости.

Шар по-прежнему светился изнутри таинственным золотистым светом, верлиоки еще сражались подле него, но схватка уже подходила к концу.

- Сколько я от него натерпелся, сил моих нет, - продолжал Лука Порфирьевич. - Ну, теперь крышка. Теперь я вольная птица. Хочу - хожу, хочу лечу. И знаете ли, дорогой Василий Платоныч, что я сделаю? Пойду к вам служить. В секретари, а? Не пожалеете!

- Ну нет!

- Это почему же? - с искренним недоумением спросил Лука Порфирьевич. - Я ведь не кто-нибудь. У меня стаж. Мне, может быть, до пенсии немного осталось. А опыт? Ведь я как-никак птица. Секретари, которые не нуждаются в транспорте, вы меня извините, на улице не валяются.

- Да не нужен мне секретарь, - возразил Вася. - Я только что кончил школу. Я собираюсь в университет поступить. Дел у меня немного, и я как-нибудь с ними сам управлюсь. Вам бы в какое-нибудь учреждение, Лука Порфирьевич.

- Нет уж, увольте. Меня от этого бюрократизма всегда воротило, и в Шабарше я, поверьте, даже с удовольствием смотрел, как эти люди-бумаги горят. Ой, Василий Платоныч, пожалеете! Ведь не хвастаясь скажу: второго такого, как я, вам не найти.

- Это, пожалуй, верно, - смеясь, сказал Вася. - А я, Лука Порфирьевич, пожалуй, и не стану искать.

Секретарь грустно щелкнул клювом и задумался. Кисточки над глазами, заменявшие брови, и кисточки на губах, заменявшие усы, печально повисли. Похоже было, что теперь он не мог сказать: "Как вы ни вертитесь, а без нас, секретарей, вам не обойтись".

- Что же делать? - беспомощно спросил он.

Вася подумал.

- А вы посоветуйтесь с глобусом.

- Каким глобусом?

- Да вон с тем волшебным шаром. Покойный Леон Спартакович говорил мне, что он может дать дельный совет.

Если бы Лука Порфирьевич сразу поверил Васе, он, может быть, успел бы поговорить с волшебным шаром, наделенным чудесным свойством помогать человечеству, когда оно попадало в трудное положение. Но он не поверил. Он поморгал своими плоскими глазами, посмотрел на шар, с которого скатывались последние мертвые верлиоки, потом на Васю, потом снова на шар. И вдруг вспорхнул и как был - в штанах и пиджаке - полетел по воздуху к шару. Но опоздал! Надоело ли тому быть игрушкой в руках отвратительных карликов или он давным-давно задумал покинуть грешную землю, но не прошло и полчаса, как в космическом пространстве появилось новое небесное тело. И возможно, что не кто иной, как Платон Платонович, первый разглядел его с помощью своего маленького, но зоркого телескопа на вершине Сосновой горы.

ГЛАВА XXXVII,

повествующая о чудесах, происходящих без всякого

вмешательства волшебных сил

Может быть, иной читатель вообразит, что я выдумал эту историю? Нет и нет! Ни слова неправды. Рассказывают, что какой-то человек добрался до Луны и с полчаса бродил по ней, утопая по колено в пыли. Вот этому я бы, пожалуй, не поверил.

Но как же все-таки наши путешественники вернулись домой из пустыни, которая даже не значится на географической карте? Очень просто: она свертывалась за ними, как ковер, и это, представьте себе, нимало не противоречит современным понятиям о пространстве.

Впрочем, и на обратном пути не обошлось без приключений: недалеко от Котома-Дядьки "москвич" остановился - не от усталости, как поэтически предположила Ива. Сломалась важная деталь, и Вася с первого взгляда убедился в том, что он не может помочь беде - ведь коленчатый вал не принадлежит к живой природе. Ему было далеко не только до речной воды, но даже до розового туфа.

Именно в эту минуту на пустынной дороге показался велосипедист - и уж тут не было никакого чуда! Я, например, не хвастаясь скажу, что, не пользуясь ни почтой, ни телеграфом, безошибочно догадываюсь, как живется моим друзьям и не нужна ли им помощь. Догадался и Слава. Так или иначе, уже через пять минут после того, как сломался коленчатый вал, он вертел своими длинными ногами педали велосипеда, а через двадцать пять радостно пожимал Иве и Васе руки, а Филиппу Сергеевичу лапу. Надеюсь, вы не забыли, что он был первоклассным механиком на городской автобазе? За седлом его велосипеда был привязан новенький, еще в заводской упаковке коленчатый вал.

Это было трудно - не остаться в Котома-Дядьке хоть на два дня. Отказаться от парадного обеда, который котомадядькинцы непременно хотели устроить в честь Ивы, перед которой они чувствовали себя виноватыми - ведь Верлиока утащил ее у них из-под носа. Не отметить новоселье - Слава и Катя получили прекрасную однокомнатную квартиру с раздельным санузлом, выложенным метлахской плиткой. Не увидеть футбольный матч "Котома-Дядька" - "Спартак", который твердо надеялись выиграть хозяева поля.