Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942

16 января 1942 г. в донесении штаба 3-й танковой армии в ГА "Центр", в котором генерал-полковник Рейнгардт дал оценку состояния как своих войск, так корпусов соседней 9-й армии, говорилось, что уже начиная с 5 декабря 1941 г. немецкая пехота ведет тяжелые оборонительные бои, прилагая нечеловеческие усилия. Пока атаки удается отражать, но "этому однажды придет конец, т.к. просто не будет пехоты..."{409} (см.: Приложение, док. № 13). Это донесение было отправлено в ночь на 16 января. Рейнгардт не знал еще о новом решении фюрера на отход, иначе он не стал бы тратить время на анализ боеспособности немецких войск. Как только, спустя несколько часов, к нему поступила телеграмма с приказом отступить, он немедленно стал к этому готовиться.

Проведением мероприятий по обеспечению отхода германских соединений командующие 9-й полевой и 3-й танковой армиями были заняты весь день 16 января. Ранним утром 17 января 1942 г. переговоры о порядке и сроках отвода войск были завершены. Отступление началось. Штаб 9-й армии определил несколько промежуточных рубежей ("линий") на которые должны были опираться отступающие части. Окончательный оборонительный рубеж (линия "К") должен был проходить через населенные пункты: Зубково - Клячино - Быково - Полатки Савино - Пустой Вторник - Новая - Погорелое Городище - р. Дерша, отстоящий от передовых позиций на 30-50 км. Особо указывалось, что любое отступление от указанных линий повлечет за собой неразбериху при отходе войск в трудных дорожных условиях, может привести к неудачам и "вообще поставить под угрозу удержание этой позиции." Главные силы начинали отход в 17 час. 00 мин. 17 января 1942 г., а арьергарды в 7 час. 00 мин. следующего дня{410}.

Тем временем, ускоренными темпами продолжалось оборудование самих тыловых оборонительных рубежей. Кроме мирных советских граждан, чей труд эксплуатировался наиболее жестокими методами, германским командованием использовалась рабочая сила потерявших боеспособность немецких частей. Так 11-му танковому полку (6-й танковой дивизии), лишившемуся почти всех своих танков, было приказано откомандировать остатки личного состава на строительство оборонительной линии "К". Необходимо, правда, отметить, что непосредственно в возведении укреплений участвовали лишь солдаты из обслуживающего персонала и караульных подразделений этого полка. Водители и механики танков были освобождены от чернового труда, - их отправили в тыл на переподготовку и отдых{411}.

Отступление, однако, не сказалось немедленно на улучшении положения войск 9-й полевой и 3-й танковой армий. Более того, некоторые соединения не смогли должным образом использовать укрепления на новых позициях. Так, 106-я пехотная дивизия (5-й армейский корпус, 9-я армия) упорно оборонявшая 18 и 19 января н.п. Новиково и Андреевское была спустя некоторое время обойдена наступавшими советскими частями и, как отмечалось в донесении в штаб ГА "Центр", "потеряла до 1/3 оставшейся еще пехоты..." Потеряны были также все тяжелые и противотанковые орудия. Армейское командование констатировало: "...Удержание линии "К" слабыми силами корпуса [5 АК] при ежедневно усиливающейся нехватке тяжелого оружия уже сейчас поставлено под вопрос..."{412}

В тоже самое время, Калининский фронт, силами 29-й и 39-й армий, других соединений, продолжал вести наступление дальше на юг, в общем направлении на Вязьму. Энергичному новому командующему 9-й немецкой армией генералу Моделю приходилось теперь заботиться о скорейшей локализации советского прорыва, в условиях, когда большая часть германских дивизий отступала. Потери германских частей возросли, бои приняли ожесточенный характер. Брешь между 6-м и 23-м армейскими корпусами северо-западнее Ржева пока оставалась открытой.

6-й армейский корпус, на войска которого была возложена задача "любой ценой удержать "краеугольный камень" обороны г. Ржев", по данным на 10 января 1942 г. насчитывал в своем составе всего до 10 тыс. чел. боеспособных военнослужащих (не считая солдат из тыловых служб и других вспомогательных подразделений). Из предназначавшегося для корпуса пополнения около 5 тыс. чел., в результате заболеваний и обморожений, к фронту прибыло всего 20 % из их числа. После 10 января 1942 г., в течение целой недели, корпусу пополнение вовсе не выделялось, хотя его потери в первой половине января от боевых действий и морозов достигали в иной день 500 человек{413}.