Вермахт у ворот Москвы

Тема № 4 «Фронтовое товарищество»: Офицеру нужно было разъяснить своим подчиненным из каких критериев состоит это понятие. Фундаментом взаимоотношений немецких военнослужащих объявлялся национал-социализм, идеи вождей партии, содержащиеся в нацистских учениях («Майн кампф» и др.). Военная служба была почетной во всех отношениях.

Несколько иначе докладчик из штаба соединения (теперь более высоко ранга) должен был выступать перед офицерами какой-либо части. Предусматривались следующие темы: о задачах партии, экономической политике, четырехлетнем плане, внешней политике, отношении к прессе и пропаганде[509].

В Дополнительном приложении № 2 содержались «Указания по идеологическому воспитанию и организации свободного времени». Офицерам необходимо было внушить солдатам веру в непобедимость германского оружия и презрение к врагам. Соответственно подбирались и темы для занятий: «Почему мы победили на Западе?»; «Немецкий солдат в оккупированных областях (солдат и население)»; «Италия наш союзник»; «Германия как арбитр на Балканах (только сильный обеспечивает мир)»; «Почему запрещено слушать заграничные радиопередачи?»; «Германия и колонии»; «Хозяйственные вопросы солдат на войне» и др.[510]

В целом, немецкий солдат получал вполне определенный багаж знаний, который должен был стимулировать его действия как в тылу, так и на фронте.

До начала боевых действий против СССР германское командование не могло открыто вести пропаганду против советского народа и Красной армии. В частях поднимался боевой настрой солдат, их уверенность в превосходстве над любым противником. Однако сразу после 22 июня 1941 г. встал вопрос о более целенаправленном воздействии на морально-психологическое состояние германских войск.

Германская пропаганда заработала в полную силу. Среди личного состава немецких ударных частей широко распространялось большое количество листовок, брошюр, другой печатной продукции. Через две-три недели после начала боевых действий в войсках ГА «Центр» появилась брошюра под названием «Почему мы начали войну со Сталиным». Она была богато снабжена цитатами из речей фюрера, объяснявшими нападение на Советский Союз, как превентивную меру, сорвавшую планы Красной армии по уничтожению Германии. Советская Россия обвинялась в сговоре с плутократами в Англии, в намерении захватить Балканы и т. п. Страницы брошюры буквально пестрели антисемитскими лозунгами и призывами к германским солдатам бороться со «злыми происками проеврейского сталинского правительства». Жизнь в СССР представлялась в виде череды одних бедствий. Констатировалась нищета населения, бесправное положение женщин, отсутствие культуры и образования в городе и деревне. Отдельно описывались зверства ОГПУ и НКВД по отношению к собственному народу. Немецкий солдат должен был уяснить следующие вещи: финскую войну Красная армия вела из рук вон плохо – потеряла массу убитых и пленных (публиковались фотографии с вмерзшими в снег трупами красноармейцев); первые же удары вермахта на Востоке привели к краху советской обороны и деморализации военнослужащих РККА (публиковались фотографии первых советских пленных, захваченных в приграничных сражениях); советские солдаты плохо обучены и экипированы, в расовом отношении стоят на низшей ступени. В подтверждении того, что войска вермахта осуществляют на Востоке «освободительную миссию» публиковались фотографии и описания радостных встреч германских солдат на территории Литвы, Западной Украины и Западной Белоруссии[511].

Успехи первых недель войны против Советского Союза, казалось, не давали германскому командованию повода усомниться в высоком моральном потенциале военнослужащих вермахта. Однако ожесточенное сопротивление, которое немцы встретили под Смоленском, Киевом и Лугой, вызвало в германских войсках раздражение действиями противника, неудовлетворенность результатами боев. Мирное население также не представлялось уже таким благожелательным и гостеприимным. Реакцией на сопротивление стали распоряжения, ужесточавшие репрессии против советских людей.

Еще до нападения на Советский Союз, в марте 1941 г., Гитлер подписал директиву (более известную как «Указ о комиссарах»), согласно которой все попавшие в плен комиссары Красной армии должны были расстреливаться на месте. Более того, приказом «Об особой подсудности в районе “Барбаросса”» от 13 мая 1941 г. предписывалось, чтобы преступления враждебно настроенных гражданских лиц не рассматривались, как обычно, военными судами. Все «подозрительные элементы» должны были расстреливаться без суда по приказу офицера[512]. Однако и этих приказов оказалось мало.

Уже после начала войны, в директиве № 33 от 23 июля 1941 г. ОКВ требовало от личного состава частей, предназначавшихся для охраны оккупированной территории, «подавлять сопротивление гражданского населения не методами юридического наказания преступников, а путем запугивания, чтобы отбить у него всякую охоту продолжать борьбу…» Подчеркивалось, что «командование должно применять самые драконовские меры…»[513]