Вернадский

Астроном и физик А. Эддингтон в книге «Пространство, время и тяготение» (1923) писал: «Теория относительности подвергла пересмотру всё содержание физики. Она объединила великие законы, которые, благодаря строгости своей формулировки и точности своих приложений, завоевали для физики то почетное место в системе человеческого знания, которое она занимает теперь. И все-таки, по отношению к природе вещей, это знание — только пустая скорлупа, символическая форма. Это — знание структуры формы, а не знание содержания. Во всем физическом мире разлито неизвестное содержание, которое, несомненно, должно быть сущностью нашего сознания».

Что означает эта сущность, в чём она проявляется? Пытаясь ответить на эти вопросы, современные физики и астрофизики вспомнили идею Бога. Но попытки совместить её с формальными моделями вселенского механизма не отвечают ни критериям научного познания, ни теологии. Как говорили в Античности в связи с театральными эффектами, это — «Бог из машины».

Выдающийся физик Эрвин Шрёдингер назвал молекулу «зародышем твердого тела». Свойства её (добавим: и окружающей среды, что обычно забывается) предопределяют рост кристалла: постоянное повторение одной и той же структуры.

По его словам, хромосому можно считать «апериодическим кристаллом», где «каждый атом, каждая группа атомов играет индивидуальную роль, не вполне равнозначную роли других атомов и групп». Уточним: рост этого кристалла происходит только в среде живого организма. Обычный кристалл увеличивается механически, как бы складывая здание из готовых кирпичей. Идея организма, в общих чертах запечатленная в геноме, развивается органически только в живом и от живого.

Дефекты обычного кристалла — это отклонения от идеальной формы, определяемой законами кристаллографии. Исходя из них, можно сделать следующий шаг. Об этом в книге «Микрография» (1665) хорошо написал соавтор идеи всемирного тяготения Роберт Гук: «Зная, какова форма неодушевленных или минеральных тел, мы с успехом сможем в нашем следующем исследовании наблюдать за формой растительных тел и, наконец, за формой одушевленных тел, что является высшей ступенью естественного знания, на которую только способен ум человека».

На первый взгляд разница между кристаллизацией косного тела и живого существа лишь количественная. В первом случае код простой, и ему соответствует такой же результат. Во втором — код сложный, и его начали расшифровывать через три столетия после упомянутой работы Роберта Гука.

Однако суть живого организма определяет не форма, а содержание. Кристалл инертен и способен или наращивать свой объем, или разлагаться. А растение регулирует обмен веществ не только в своем теле, но и в окружающей среде. Оно обладает своеобразной свободой воли: перемещает по своей надобности атомы, используя их энергию для жизнедеятельности.

Окончательный вывод Шрёдингера: «Деятельность живого вещества нельзя свести к обычным законам физики». Что уж тогда говорить о человеке и умственной работе!

Почему же физики продолжают утверждать, что они выстроили в общем виде модель Мироздания, постигли его появление в Большом взрыве первичного сгустка материи? Что ж это за модель всего сущего, в которой не предусмотрены Жизнь и Разум?! Она оправдана для косного кристалла, но не для живого разумного существа.

Философскую концепцию Вселенной как организма предложил некогда Платон. Он оговорился: «Конечно, творца и родителя этой Вселенной нелегко отыскать, а если мы его и найдем, о нем нельзя будет всем рассказать».

В работе «Положение науки и исторический разум» (1934) испанский философ Ортега-и-Гассет назвал заключительную главу «Человек нуждается в новом откровении, которое не способен дать физический разум». По его словам, «так называемая природа, по меньшей мере то, что под этим названием исследует физик, оказывается им самим изобретенным устройством, которое играет роль посредника между подлинной реальностью и человеком…

Я говорю вам, что в науке о человеке зреет новое поразительное откровение. Царство разума не кончилось. Физический разум умер! Да здравствует исторический разум!».

В те же годы, что и Ортега-и-Гассет, Вернадский писал: «Мы знаем — и это знаем научно, — что космос без материи, без энергии не может существовать. Но достаточно ли [одних] материи и энергии — без проявления жизни — для построения Космоса, той Вселенной, которая доступна человеческому разуму?»

На этот вопрос он ответил отрицательно: «Можно говорить об извечности жизни и проявлений ее организмов, как можно говорить об извечности материального субстрата небесных тел, их тепловых, электрических, магнитных свойств и их проявлений.

С этой точки зрения столь же далеким от научных исканий будет являться вопрос о начале жизни, как и вопрос о начале материи, теплоты, электричества, магнетизма, движения».

Для натуралиста Вселенная воплощена прежде всего в земной области жизни — биосфере (включающей земную кору). А здесь царит жизнь.