Вернадский

Едва ли не первым в мире он заговорил об ответственности ученых перед обществом. По его словам, самое возвышенное научное творчество аморально, если не направлено на благо человечества.

Ученый работает не по принципу разумной машины: надо только подключить питание и нажимать нужные кнопки. Для научного творчества (и это хорошо понимал Кропоткин) необходимо моральное удовлетворение, духовный стимул, стремление к высоким идеалам. Любая ограниченность в мыслях сказывается на творчестве. «Гений и злодейство — две вещи несовместные», равно как гений и несвобода.

В 1863 году в «Современнике» вышел замечательный «Проект» Козьмы Пруткова, позже существенно улучшенный и озаглавленный «Проект: о введении единомыслия в России». Строки его (во второй редакции) помогут нам — в зеркале сатиры — понять, против чего и за какие идеалы гласно боролась русская интеллигенция в середине XIX века.

У Козьмы Пруткова вполне определённые понятия о порядке. Прежде всего: «Разве может быть собственное мнение у людей, не удостоенных доверия начальства?!»

Предлагалось учредить официальное издание, «которое давало бы руководительные взгляды на каждый предмет. Этот правительственный орган, будучи поддержан достаточным, полицейским и административным, содействием властей, был бы для общественного мнения необходимою и надежною звездою, маяком, вехою.

Пагубная наклонность человеческого разума обсуждать все происходящее на земном круге была бы обуздана… Установилось бы одно господствующее мнение по всем событиям и вопросам. Всем редакторам частных печатных органов остается только повторять и развивать руководящие статьи, а всем начальствующим чиновникам полагается выявлять тех, кто не получает официального органа и… отнюдь не повышать их ни в должности, ни в чине и не удостаивать ни наград, ни командировок».

«Проект» утверждал необходимость свободы мысли, мнений, открытых споров. Его появление в печати показывало, насколько сильна тяга либеральной интеллигенции к обновлению России и как ослабли цензурные преграды. И если профессор Иван Васильевич Вернадский только в частных беседах критиковал самодержавие и доказывал пользу конституции, равенства граждан и свободы печати, то сын его сможет в начале следующего века открыто высказывать свое мнение, выступая против произвола властей и подавления свобод.

…Таковы были некоторые особенности «духовной атмосферы», в которой начинал жизнь Владимир Вернадский. Она сказывалась на его характере, складе ума, мировоззрении.

Каждый человек впитывает в себя воздух эпохи. Личность формируется под влиянием семьи и близких, услышанных разговоров, случайных событий и многого другого. Хотя не каждому суждено мыслить самостоятельно, искать новое и находить свой путь в мире.

Глава 2 Детство, отрочество, юность

Я не считаю, что раннее развитие особенно необходимо; человек может много приобрести после школьного учения, но основания и знаний, и всего умственного быта складывается в юности.

История крупинки соли

12 марта 1863 года в Петербурге, на Миллионной улице, в семье профессора Вернадского родился сын. Назвали его Владимиром.

О первом десятилетии его жизни известно только из его собственных воспоминаний. Никто не приглядывался к нему с пристрастием. Он не был вундеркиндом, умиляющим и удивляющим своей похожестью на маленького игрушечного взрослого.

Его воспоминания детства отрывочны: картинки жизни, почти не связанные между собой. Первые пять лет он провёл в Петербурге (с летними выездами на дачу).

В 1868 году во время выступления на заседании Политико-экономического комитета Вольного экономического общества с Иваном Васильевичем Вернадским случился удар (инсульт, кровоизлияние в левом полушарии мозга, нарушивший речевую функцию). Врачи рекомендовали ему отдохнуть от научной работы и уехать на юг.

«Удар, приключившийся с отцом, — писал Владимир Иванович, — совершенно разбил его жизнь, и я никогда не видел его вполне здоровым. Это, очевидно, имело большое влияние на всю мою будущность».

Семья переехала в Харьков. Лето провели в деревне Старое Пластиково, в имении покойной Марии Николаевны Вернадской (Шигаевой).

Пятилетний Володя, привыкший к четким петербургским проспектам и каналам, зарешеченным деревьям, огороженным дачным участкам, утром вышел на залитую солнцем веранду старого помещичьего дома, спустился, держась за высокие перила, по скрипучим ступенькам крыльца, сделал несколько шагов…

Он впервые остался один на один с обступившими его высокими травами, усыпанными яркими цветами, с маячившими вдали вершинами деревьев, с ясным небом, порхающими бабочками и стрекозами, гудящими жуками и пчелами. Огромный, суетливый, прекрасный мир поразил его. Мальчик ощутил себя затерянным среди непролазных трав и могучих деревьев.