Вернадский

Учение Вернадского о биосфере поначалу оценили его ученик, геохимик и мыслитель Александр Ферсман, географ и биолог Лев Берг, а в философском аспекте — французские философы и ученые Эдуард Ле Руа и Тейяр де Шарден.

Только спустя три десятилетия после создания учения о биосфере оно получило широкое признание. К этому времени имя его творца основательно забылось. Экологический бум последних десятилетий быстро принял социально-политические формы.

Предвидение Вернадским своих творческих достижений сбылось. Логично объяснить это тем, что он выработал, отчасти подсознательно, установку на такие свершения. И она, как бывает во сне, приобрела форму ярких образов.

…Владимир Иванович имел склонность к мистическому самоуглублению. Вот его признание (из письма жене в 1886 году): «Я любил всегда чудесное, фантастическое; меня поражали образы «Ветхого Завета», и я теперь ещё помню то наслаждение, с каким я читал историю Саула, Самуила, Авессалома и Давида… Эти образы вызывали у меня бесконечный ряд вопросов; и я верил существованию рая и задумывался, где он находится… Я создал себе какую-то религию, полную образов, то страшных, то нежных, но которые жили везде и всюду».

Изжил ли он со временем эти детские фантазии? Вряд ли до конца. Однако рано понял, что такое мировосприятие противостоит научному творчеству. «Мы говорим в науке, — писал он, — о строгой логике фактов, о точности научного знания, о проверке всякого научного положения опытным или наблюдательным путём, о научном констатировании факта или явления, об определении ошибки».

Судя по всему, он решил остаться на Родине не спонтанно, «по зову сердца» (Россия стала иной), а обдуманно. Он не был уверен, что на Западе ему предложат лабораторию, тем более институт. Читать лекции на английском языке он не готов (это не то, что читать). В России он академик, многие его друзья и ученики сотрудничают с большевиками. Антисоветских высказываний у него нет.

У него огромные планы. Он продолжает работу над рукописью «Живого вещества». Участвует в изучении биологии и геохимии Азовского моря. Увлекла его мысль об автотрофности человечества: возможности перейти на питание неорганическими веществами, синтезируемыми производственным образом. Автотрофны растения. Значит, в принципе и человек мог бы жить, не вредя живому веществу планеты.

«Надо идти смело в новую область, — записывает он, — не боясь того, что уже в мои годы кажется это поздним. Жизнь — миг, и я, живя мыслью, странным образом живу чем-то вечным… Некоторые мысли о смерти в новой постановке не решаюсь высказывать и логически выявлять для себя. Есть какое-то особое состояние духа, когда охвачен невысказанной в логических формах идеей».

Ему представляется, что именно теперь он подошел к такому рубежу своей жизни, когда можно сказать человечеству нечто новое. Создание учения о живом веществе и биосфере — его предназначение.

«Я понимаю Кондорсе, когда он в изгнании, без книг, перед смертью писал свой «Опыт». Перед ним становилась та же мысль, как передо мной: если я не напишу сейчас своих мыслей о живом веществе, эта идея не скоро еще возродится, а в такой форме, может быть, никогда. Неужели я ошибаюсь в оценке их значения и их новизны в истории человеческой мысли? Я так сильно чувствую слабость человеческой и своей мысли, что элемента гордости у меня совсем нет».

Он уверен: учение о жизни на планете и о человеке не только научно интересно. Оно затрагивает суть бытия человечества и может произвести решительный поворот в самопознании людей как особой планетной и космической силы.

Его труды необходимы не только науке, человечеству, но и родине. Наука становится показателем духовного развития народа, достижений страны. Создание нового учения, которое признает весь мир, станет, по его словам, триумфом «русской культуры в эпоху унижения России».

…Бушевала братоубийственная Гражданская война. Казалось, всю гигантскую империю сотрясают из края в край предсмертные конвульсии. Но именно теперь в ней рождалось научное учение, которому суждено в будущем занять в науке такое же почетное место, как периодическая система Д. И. Менделеева, теория условных рефлексов И. П. Павлова, учение П. А. Кропоткина о ледниковой эпохе.

Крутые повороты судьбы

Белогвардейцев выбили из Крыма. Советская власть наводила порядок, выявляя скрывающихся белых и тех, кто их поддерживает, кто готов вести тайную борьбу против большевиков.

В Симферополь пришло телеграфное распоряжение наркома здравоохранения Семашко: Вернадского и нескольких других преподавателей Таврического университета вместе с семьями срочно отправить санитарным поездом под охраной в Москву.

Приказ был выполнен. Семью Вернадских сопровождал чекист Табачников. Никто не знал, что их ожидает. Владимир Иванович не прекращал работу. В поезде он прочел раненым, врачам и пассажирам лекцию: «О рудных богатствах России».