Вернадский

Вывод Новогрудского: «Работы и мировоззрение акад. Вернадского в целом являют собою поучительный пример того жалкого состояния, в которое повергается наука, находящаяся в плену буржуазной идеологии… Поражает тот низкий теоретический уровень, на котором ведется обсуждение принципиальных вопросов методологии научного познания», при сочетании экспериментальных исследований «с жалким эклектическим и реакционным бредом в области теории».

Выступая «под знаменем марксизма», критик дал политическую оценку научных взглядов Вернадского, употребляя такие выражения, как «тормоз перестройки академии», и утверждая, что мировоззрение ученого «непосредственно приводит к реакционнейшим выводам в области практики нашего строительства».

Деборин продолжил обличение идеологического и классового противника, каким уже был представлен Вернадский. Теперь критику перенесли на страницы специального научного издания. Это должно было показать научный характер «полемики» и укрепившиеся позиции идейных противников Вернадского в рядах академиков.

Владимир Иванович мог промолчать, избегая острых столкновений, или признать некоторые идейные огрехи ради сохранения своей научной школы.

Он избрал третий путь. Ответ его был опубликован. (В Приложении он приведён как образец научной публицистики, редкой для сочинений Вернадского.) Тут же Деборин опубликовал «Критические замечания на критические замечания акад. В. И. Вернадского».

О научном и литературном уровне этой статьи можно судить по таким выражениям: «Почтенный ученый разразился рядом «тонких намеков»»; «Акад. Вернадский — личность многогранная и много вмещающая». По мнению Деборина, Вернадский «пренебрежительно и высокомерно» отнесся к «нашей философии», а потому должен заняться «серьезным изучением классиков марксизма-ленинизма», чтобы избавиться «от своих архаических взглядов, мешающих его научной работе».

Владимир Иванович ознакомился с «Диалектикой природы» Энгельса, отметив в дневнике, что такие работы представляют лишь исторический интерес.

…Зигзаги внутрипартийной борьбы привели к тому, что некоторые философские высказывания Деборина подверглись разгромной критике со стороны его недавних соратников. Как пишет С. Н. Корсаков: «После принятия Постановления ЦК ВКП(б) о журнале «Под знаменем марксизма» от 25 января 1931 г. академик А. М. Деборин был изгнан из созданного им Института философии. По личному распоряжению Сталина ему было запрещено выступать в печати по философским вопросам. На протяжении 25 лет А. М. Деборина постоянно подвергали проработкам. Только после XX съезда КПСС положение несколько изменилось».

Никаких «оргвыводов» в отношении Вернадского не последовало. Его труды продолжали публиковать.

Дискуссия Деборина с Вернадским поучительна. Поражает упорное стремление критика обнаружить в трудах ученого идеологические изъяны. Деборину пришлось использовать безотказный метод искаженного пересказа чужих идей с последующим их разгромом.

Например, он утверждал, будто Вернадским «религиозное знание ставится в один ряд с научным и философским знанием», а в результате «можно сказать, что научное познание скользит по поверхности бытия». Хотя Вернадский постоянно подчеркивал своеобразие научного метода и утверждал «проникающее всю сущность науки» признание «реальности для нас проявляющегося мира».

По словам критика, Вернадский «считает возможным совмещение духовного начала, представления о едином боге-творце и пр. с физическими и математическими концепциями».

Но Вернадский анализировал непростые связи научных и религиозных представлений у Ньютона, Фарадея. Что тут крамольного? Ньютон писал теологические труды (один из них в 1915 году появился в русском переводе). А через десятилетие после деборинской критики академик С. И. Вавилов отметил: «Ньютон был несомненно глубоко религиозным человеком и, кроме того, ученым богословом».

Деборин называл крупного ученого и организатора советской науки опасным врагом марксизма-ленинизма и социалистического государства. Что это? Синдром моськи, лающей на слона? Сведение личных счетов? Или критику хотелось выставить себя борцом за передовую идеологию против затаившихся врагов, и для этого создал образ грозного противника, чтобы затем сокрушить его в пух и прах.

Чем слабее доказательства, тем крепче выражения. Деборин, как записной ревнитель идеологического благочестия, часто использовал такого рода «полемические» приемы.

Именно критики Вернадского исходили из религиозных представлений (понимая религию широко, по Л. Фейербаху, относившему к ней и атеизм). Это показывает стиль статей. Владимир Иванович опирался в своих рассуждениях на факты, а критики упорно пользовались ссылками на авторитеты. Когда главным аргументом в споре служит цитата, это и есть религиозный метод, признающий некоторые писания священными, непререкаемыми.