Вернадский

15. Непрерывная эволюция живого вещества. Биосфера никогда не возвращается в прежнее состояние.

16. Резкое различие живого и косного, их связь через питание и дыхание. Организмы меняют изотопический состав атомов биосферы.

17. Существование анабиоза, латентного состояния организмов, которое может продолжаться неопределенно долго.

18. Правило Ромьё: равновесие Земли как тела вращения, равновесие поднятий на суше и впадин морского дна по отношению к уровню геоида[15].

19. Эволюционный процесс приводит к превращению биосферы в ноосферу.

20. Земля есть планета. Самое старое из всех эмпирических обобщений, правильно сформулированное впервые Аристархом Самосским. На современном языке: Земля не есть случайное создание и игра сил, а небесное тело определенного вида, закономерно построенное и входящее в определенную систему тел. Принцип космизма, то есть осознания себя в космическом пространстве.

Теперь эта древняя, высказываемая еще халдеями мысль соединилась с понятием Вернадского о вечности жизни. В Солнечной системе, говорит Вернадский, надо отличать внутренние планеты Меркурий, Венеру, Землю с Луной, Марс от гигантских планет Солнечной системы, они уже другие тела. Планеты, то есть сферические и твердые небесные тела, есть аналоги Земли. Все, что мы узнаем о ней, мы имеем право распространить на такую логическую категорию небесных тел в космосе, например, утверждать, что их атмосферы созданы биосферами. Иначе говоря, Земля не уникальное явление в Космосе, а типичное. «Твердое состояние, с другой стороны, является единственным состоянием пространства, в котором в живом веществе может проявляться мысль, которая является, очевидно, мощным явлением в планетном масштабе»¹⁶

.

К планетным телам, и прежде всего к биосфере, относится окончательный вывод Вернадского о биологическом времени, которое равно по длительности геологическому и является фоном для всех событий Космоса. Живое вещество единственное во всем круге нашего опыта обладает более глубоким свойством, чем пространство, — пространством-временем. Вот что он пишет о его свойствах: «Но время в нем не проявляется изменением. Оно проявляется в нем ходом поколений, подобного которому мы нигде не видим на Земле, кроме живых организмов. Оно же проявляется в нашем сознании, в чувстве времени, в длении, в старении и в смерти»¹⁷.

Три Больших Принципа и 20 обобщений — не теория. Это описательная модель. Теорию на ее основе создать можно, и не одну. Мир описан целиком, как он есть, с одной точки зрения: каким будет представляться он нам, если все его свойства будут определяться не элементами, из которых все состоит, а тем целым, куда все входит, непротиворечивой организованностью Космоса. В отличие от аналитического большинства, всегда пытающегося свести свойства вещей к составляющим их деталям, причем все более мелким, Вернадский, не упуская деталей, строил целостность.

Только теперь он мог осознать всю непривычность пути не анализирующей, а синтезирующей науки, той общей мысли, о которой писал Наталии Егоровне летом 1917 года из Шишаков.

Завершал статью, которая превратилась в книгу, в начале 1943 года. Только 1 февраля 1943 года Вернадский пишет Личкову об этой небольшой книжке как о состоявшейся: «Я сейчас закончил небольшую книжку, о которой я писал Вам. В конце концов вышло: “Проблемы биогеохимии. III. Геологическое значение симметрии. На фоне роста науки XX столетия”. (Около 5 листов). Пять глав: 1. Вводные замечания. 2. О логике естествознания (самая большая глава). 3. Геологические явления Земли как планеты. 4. Симметрия. 5. Симметрия геологических планетных тел и явлений.

Уже писал Комарову о ее печатании.

Большую книгу (в 3 частях) оставил, пока не отошлю в печать эту книжку. <…>

Может быть, я ошибаюсь, но я придаю значение моей книжке о симметрии»¹⁸.

Мало о каких своих работах он говорил так: придаю значение

, может быть, о двух-трех. В сущности, наивысшая возможная самооценка.

* * *

В конце этого письма маленькая приписка как небольшая тучка на горизонте: «Сегодня заболела Наталия Егоровна — по-видимому, желудок, но в нашем возрасте всегда серьезно».

Трагедия разворачивалась стремительно. Возраст действительно сказался. У больной развился отек легких, и в ночь со 2 на 3 февраля Наталия Егоровна тихо, без жалоб и стонов, скончалась.

Анна Дмитриевна сообщала Личкову: «Владимир Иванович не сразу понял серьезность положения, но к вечеру уже и для него ясно стало, что дело идет о ее жизни. Но не думал, что так быстро. Да и врачи не ожидали. Его уложили в соседней комнате, а в 12 часов пришлось разбудить. Дыхание стало реже и тише… и… прекратилось…

Весь день она была в сознании, еще в 7 часов отсылала сестру ужинать, часов в 10 пила шиповник, все время заботилась, чтобы Владимира Ивановича хорошо уложили. Ни одного слова о смерти, ни одной жалобы на страдания. Говорила только, что “тяжко дышать”. <…>