Верная Рука

Он убежал и вернулся с сапогами, и мы переобулись. Я спросил Боба:

— Как дела с Большим Шибой? Надеюсь, он тут?

Боб скорчил невообразимую гримасу и сказал:

— Его здесь нет.

— Как нет?

— Нет. Большой Шиба сейчас далеко.

При этом он громко расхохотался и так широко раскрыл рот, что, казалось, заглянув между двумя рядами великолепных зубов, можно было увидеть его желудок. Он хотел немножко пошутить. Я решил ему подыграть и спросил, изобразив легкий испуг:

— Далеко? Надеюсь, он не сбежал?

— Да, сбежал.

— Послушай, Боб, это будет стоить тебе жизни! Я тебя застрелю, если он действительно сбежал. Ты ответишь за него головой!

— Значит, масса Шеттерхэнд застрелит Боба. Большой Шиба очень далеко отсюда. Масса Шеттерхэнд может пойти и сам посмотреть, где он!

— Да, я обязательно посмотрю. Вот, здесь пуля, которая окажется у тебя в башке, если его нет в комнате.

Я вытащил револьвер и направил дулом к нему. Потом мы пошли к дому. Он открыл дверь и сказал, показав внутрь:

— Поглядите сюда. Никого!

И тут я увидел картину, чуть было не заставившую меня рассмеяться. Юный вождь стоял, прислонясь к стене и уставившись на нас полным гнева взглядом. Но если выражаться совершенно точно, то сказать, что он прислонился к стене, в общем-то было нельзя: между стеной и его телом находилось еще кое-что. Это была конструкция из восьми жердей, которые негр, сложив наподобие звезды, привязал ремнями к спине краснокожего. Звезда была столь велика, что нижние ее луча упирались в пол, верхние — сходились над его головой, а боковые простирались далеко в стороны. Что и говорить, с такой штукой за плечами Большой Шиба никак не мог пролезть в дверь ни ползком, ни еще как-нибудь, в любом случае он непременно застрял бы намертво в самом неудачном положении.

— Ну вот же он, Большой Шиба, а ты мне что говорил? — сказал я Бобу с удивлением.

— Ох, ох! Я хотел только развеселить вас! Разве Боб даст убежать индейцу, если он должен за ним следить?

— Но что это ты ему взгромоздил на спину?

— Но масса Шеттерхэнд видит это сам! Индейца нельзя зарубить, заколоть или застрелить, но Боб все равно не даст ему убежать. Боб — умный и хитрый негр и привязал ему к спине восемь длинных стволов.

— Хм! И как он это стерпел?

— Он сперва не хотел, но Боб сказал, что побьет его, и тогда он спокойно позволил мне все сделать. Ну разве Боб быть не такой же хитрый и умный, как муха на носу?

Я не успел ответить на его вопрос, потому что Большой Шиба гневно воскликнул:

— Уфф! Белый брат мог бы освободить меня от этих бревен! Разве такая пытка достойна вождя?

— Здесь ты не вождь, а пленник.

— Я не могу ни сесть ни лечь.

— Значит, тебе придется стоять.

— Я не знал, что Олд Шеттерхэнд обращается с друзьями так, будто они его враги!

— Я твой друг. А эти жерди, что у тебя сейчас на спине, ничего не меняют.

— Хау! Я страдаю не от боли. Почему ты приказал негру сделать со мной это?

— Я ему этого не приказывал.

— Значит, он сделал это по собственной воле?

— Да.

— Тогда я убью его, как только снова стану свободным!

— Ты этого не сделаешь!

— Я сделаю это!

— В таком случае ты никогда не получишь свободу! Я ему велел развязать тебя и хорошо с тобой обращаться. Ты испытывал голод?

— Нет.

— А жажду?

— Нет.

— Значит, у тебя было все, в чем ты имел нужду. На что ты можешь жаловаться?

— На то, что он привязал к моей спине эти столбы. Нельзя так обращаться с вождем команчей!

— Где это написано или кто это сказал? Об этом рассказывают старики или предания команчей? Нет! То, что так бывает, ты узнал на собственной шкуре. И кто виноват в том, что так случилось? Только ты сам!

— Нет, я не виноват.

— Ты сказал, что убежишь, как только представится такая возможность. Негр обязан был тебя охранять и с помощью жердей эту свою обязанность выполнил. Ты должен понять, что он просто исполнил свой долг.

— Но он выставил меня на посмешище! Я предпочел бы терпеть сильную боль, чем таскать на себе эти жерди!

— Ему действительно не в чем себя упрекнуть, он нашел очень хорошее средство, чтобы тебя удержать. Но если ты дашь мне слово, что не убежишь, то я отвяжу тебя от этой, хм… распорки и ты сможешь получить почести, положенные вождю.

— Такого слова я не могу дать!

— Можешь!

— Нет!

— Подумай: если ты будешь тянуть время, это не принесет тебе ровным счетом никакой пользы.

— Я разыщу наших воинов и предупрежу их!

— Тебе их не найти!

— Я их найду!

— Нет. Ты же не знаешь, где они находятся.

— Я это знаю!

— Ты ошибаешься. За сегодня многое изменилось.

— А можно мне узнать, что случилось?

— Откровенно говоря, нет, но кое-что я все же считаю нужным тебе сообщить, чтобы ты понял, что у нас все идет как надо и твой побег не имеет никакого смысла.

— Говори!

— Прежде всего, ответь мне: ты догадываешься, что мы разгадали ваш план?

— Я знаю, что он вам известен.

— Вы хотели обмануть белых всадников и, воспользовавшись ситуацией, захватить оазис. Ты поскакал вперед, чтобы указать Вупа-Умуги путь сюда. Потом вы хотели переставить колья в другом направлении, чтобы заманить бледнолицых в пустыню. За Вупа-Умуги должен был следовать Нале Масиуф, чтобы отрезать им путь назад. Это так?