Верни мне мои легионы!

Хорошая дорога волновала сейчас Вара куда больше, чем германцы.

Между тем Арминий знал: последовав этим путем, римляне попадут туда, где будет очень удобно устроить засаду. И уж он, Арминий, позаботится о том, чтобы собрать в нужном месте достаточно своих соплеменников и устроить чужакам достойную встречу…

К его разочарованию, Квинтилий Вар покачал головой.

— Благодарю за предложение, друг мой, но в этом году ничего не получится. План отхода к Рейну уже разработан и пересматривать его поздно. Порой даже боги не в силах изменить принятый план.

Арминий не решился настаивать и, чтобы не вызывать подозрений, постарался не выдать своего разочарования.

— Как вам угодно, — спокойно промолвил он. — Если кому-то по душе хлюпать по грязи, дело вкуса. Но если мое предложение тебя заинтересует, я всегда буду готов помочь. Дорога никуда не денется, и дожди ее не затопят.

— Как и ту, по которой мы движемся обычно… Я надеюсь.

Последние два слова выдавали нерешительность Вара. Спохватившись, наместник тут же добавил:

— В скором времени в Германии появятся настоящие дороги. Хорошо бы, чтобы это произошло поскорее.

— Да, хорошо бы, — немедленно подтвердил Арминий, уже привыкший то и дело лгать без зазрения совести.

На самом деле он прекрасно сознавал, что хорошие дороги окончательно привяжут Германию к Риму. Недаром Вар так о них мечтает. По хорошим дорогам по стране смогут легко передвигаться крупные воинские силы. Конечно, дороги послужат и купцам, и другим путникам, но прежде всего они предназначены для легионов. Вар мечтал о том, как воины будут маршировать по Германии, а для Арминия это было ночным кошмаром.

— Прокладывание дорог явится важным шагом в установлении здесь римского порядка, — произнес Вар.

Арминий заставил себя улыбнуться и кивнуть. Он бросил взгляд на отца: Зигимер тоже кивнул, но улыбка не озарила его лица. К счастью, Вар этого не заметил.

Сверкнула молния, грянул гром, и с мрачного, серого неба хлынул проливной дождь. Римляне, тащившиеся по болоту между Минденумом и верховьями Люпии, проклинали богов, властвовавших над погодой в Германии.

В отличие от большинства легионеров Квинтилий Вар ехал верхом, благодаря чему не вяз по колено в грязи. Правда, промокнуть еще больше он не смог бы даже в бассейне публичных бань. К тому же в банях вода была теплой, а не ледяной, безжалостно заливающей глаза, рот, нос и уши.

— Рыбе здесь было бы не хуже, чем мне!

Ему пришлось кричать, чтобы его услышали сквозь шум ливня.

— Верно, командир!

Вала Нумоний тоже кричал.

— Причем рыбе в чешуе было бы куда удобнее, чем мне в плаще.

Шерстяное одеяние липло к телу, как водная оболочка плода к некоторым новорожденным младенцам; плащ Вара промок насквозь и отяжелел.

Римский наместник взглянул на Аристокла. Раб ехал на осле, поэтому, как и высшие начальники, не месил ногами грязь, но все равно смахивал на утонувшую мышь. Некоторым из легионеров мокрые волосы свисали на глаза; Вару и Аристоклу — нет: оказалось, лысая голова дает свои преимущества. С кончика носа Аристокла капала вода. Грек не жаловался, но сам его облик был немым укором.

— Одно хорошо, командир, — сказал Люций Эггий. — В такую бурю не нужно беспокоиться, что на нас нападут германцы.

— Да? А почему не надо?

Нападение германцев Вара как раз не беспокоило.

— Вы что, шутите, командир? — ляпнул Эггий.

Вар еще не успел решить, обижаться ли ему на этот выпад, как префект пояснил:

— Эти дикари тоже ходят пешком, и им не легче месить грязь, чем нам.

— А…

Об этом Вар как-то не подумал.

— Да, если худо каждому, то и всем несладко, не так ли?

Несмотря на потоп, он улыбнулся.

— Это не самый плохой из афоризмов.

Вала Нумоний тоже улыбнулся, но Эггий только пожал плечами, отчего с них потекли новые струйки дождевой воды. Вар невольно задумался, понимает ли префект значение афоризма. Профессиональные военные, конечно, культурнее германцев, но, надо признать, зачастую не намного культурнее.

Это напомнило наместнику один разговор.

— А ведь мы могли бы и не мучиться так, — промолвил он.

Но тут его лошадь ступила в глубокую лужу, и его так встряхнуло в седле, что Вару пришлось вцепиться в конскую гриву, чтобы не слететь в грязь.

Ни Вала Нумоний, ни Люций Эггий не стали над ним смеяться, зная, что такое могло бы приключиться с любым из них. Когда Вар снова выпрямился в седле, Нумоний напомнил:

— Командир, что ты имел в виду?

— Арминий рассказал мне о дороге, ведущей к Рейну. О дороге, которую никогда не заливают дожди, — ответил Вар. — Если следующей осенью, когда мы станем покидать Минденум, пойдут дожди, будь я проклят, если не разрешу Арминию показать нам этот путь. Пусть та дорога длиннее, главное, нам не придется снова тащиться по проклятой трясине.

— Признаться, я думал, в Германии вообще нет мест, которые не заливало бы дождями, — сказал Эггий. — А ты уверен, что этот белобрысый ублюдок не прячет кое-что под плащом?.. А, командир?