Верни мне музыку. Воспоминания современников

Нет никаких сомнений, что Арно Бабаджанян – гениальное явление XX века. Его нет уже 23 года, и со временем масштабы его личности становятся все более ощутимы. Долгожителями оказались даже эстрадные песни, которые в свое время считали однодневками. С каким трудом он их писал!.. Он был почитаем как композитор, своей игрой восхищал Игумнова, Рихтера и Гилельса, а великой душой покорял сердца миллионов слушателей. Внешне часто казался грубым, бесцеремонным, циничным, но на самом деле был очень нежен – эта нежность слышна в его лирике. Талант Арно до сих пор не оценен. После смерти А. Бабаджаняна руководство Армении отказало в просьбе похоронить его в пантеоне им. Комитаса: опер не писал, да и не Герой соц. труда…

Только один факт. Событием в музыкальной жизни Москвы стала защита его диплома по фортепиано. В комиссии сидели знаменитости – Гольденвейзер, Нейгауз, Флиэр… Среди других сочинений нужно было сыграть что-то от себя, по собственному выбору, подготовленное без помощи педагога. А. Бабаджанян представил пьесу собственного сочинения в стиле Скрябина. «Сыграйте от себя, – просит жюри. – Я уже сыграл». Комиссия была в шоке – никто из этих пианистов, безупречно знающих фортепианную литературу, не смог распознать в пьесе «под Скрябина» композитора А. Бабаджаняна.

Арно был единственным ребенком в семье. У него была прекрасная мать, а отец – таких матерей не бывает, не то что отцов: умный, преданный, целеустремленный, внимательный. Он был родом из Игдира, работал бухгалтером, хоть и имел педагогическое образование. Я прихожу, бывало, Арно еще в постели. «Видишь, – сердится Арутюн Яковлевич, – Эдик уже встал, а ты до сих пор валяешься. Вставай, начни работать!» И тут мой друг взрывается: «Я сейчас работаю!» Отец его был очень похож на Хрущева. «А вы не заметили, – пошутил однажды я с одним из приезжих композиторов, – какой высокий гость приехал к нам?» Он издал какой-то сдавленный крик удивления и попятился… Как-то, когда Арно уже было за сорок, Константин Орбелян срочно вызвал его на репетицию в филармонию.

– Папа-джан, садись, поедем, посторожишь машину – я на пять минут.

– Подожди, оденусь.

– Нет, нет, музыканты на сцене ждут, только пять минут.

Отца в пижаме затолкал в автомобиль, сам сел за руль. Репетиция идет, Арно просят что-то показать за инструментом, он начинает играть – и забывает обо всем на свете… Через полтора часа отец в пижаме вбегает на сцену Большого зала, ругаясь на чем свет стоит.

Чем бы Бабаджанян ни занимался, он добивался успеха. Как-то «Комсомольская правда» объявила конкурс на рассказ «Необыкновенная история из моей жизни». Арно месяц корпел над сочинением и, как оказалось, не зря: дали первую премию. Сюжет рассказа примерно таков: гроссмейстер с мастером играют против гроссмейстера и любителя. И вот исход партии зависит от хода любителя – Арно. Он находит единственно верное решение и побеждает. Мастер на все руки, Арно в Дилижане собрал детвору, и они вместе починили бильярдный стол. Целый месяц реставрировал свой рояль фирмы «Шредер» – проверял каждый молоточек, струну, обновлял сукно… В результате рояль зазвучал так, что Арно упросили продать этот инструмент. Мой друг страшно боялся собак – в детстве его укусил бродячий пес. Но когда подарили карликового пуделя, он безумно полюбил Бино, называл его своим сыном, разодевая в разные наряды. Когда Бино заболел, Арно почувствовал, что дело плохо. И тогда сам сделал укол прямо в сердце. На следующий день, осмотрев пса, врач сказал: «Это был инфаркт, без этой инъекции он бы погиб».

Нос, который Арно унаследовал от матери, с годами стал его визитной карточкой. Но мало кто догадывается, каким источником страданий и закомплексованности был этот нос для него в молодости. В годы учебы в консерватории, зайдя как-то поутру, я обнаружил у него в постели шпильки для белья. Арно признался, что придумал специальный прибор для поднятия носа, с которым и засыпал каждую ночь. В Доме культуры Армении, где мы учились, произошла такая история. Володя Айвазян, позже известный график, часто любил хвалиться, что сам себя сделал, и укорял нас: «Эх вы, бобики, за вашей спиной горой стоят родители…» Однажды Арно, не выдержав, огрызнулся, а тот в ответ: «А ты на свой нос посмотри!» Это был запрещенный прием, и Арно, выйдя из себя, запустил пепельницей Володе прямо в глаз. Был крупный скандал, чуть не дошло до уголовного дела.

У А. Бабаджаняна была отличная коллекция картин – он хорошо разбирался в живописи. Однажды Генрих Игитян, рассматривая портрет Арно кисти Вруйра, спросил: «А ты случайно не переделывал картину?» И Арно пришлось признаться, что он замазал часть носа, – «был слишком большой».