Верни мне солнце

Сотрудничество с культурным фондом быстро развивалось в том, что касалось управления персоналом, знакомства с проектами и, в ограниченных объемах, моего собственного проекта касательно одной публикации.

Безусловно, на плодотворность этого периода оказало решительное воздействие наше взаимопонимание с рациональной точки зрения: директор видел во мне ученицу, заменившую умершую дочь, которой можно передать все знания и умения, приобретенные в жизни, а для меня, рано потерявшей отца, это была возможность обрести, наконец, отеческую привязанность, простую, но исключительно важную, оберегающую, но требовательную, созвучную с любовью моей мамы – учительницы, к которой я привыкла за всю свою жизнь.

Приезд в Венецию в сентябре, когда бурлил кинофестиваль, когда случился один из самых чудовищных ураганов последних лет, уничтоживший мою библиотеку, стал исключительным моментом жизни, который я пережила вместе со своей собакой.

Каждая проблема с устройством, каждая накатившая усталость, каждая радость от короткой пробежки по пляжу вместе с собакой стали идеальным воспоминанием, раз навсегда запечатленным таким далеко не идеальным фотоаппаратом как наш мозг.

Слава, ты в воздухе,
Тебе, творящему нечто из того, что есть в нас,
А мы – песок.

Gloria sei nell'aria
A te che fai certe cose con le cose di noi
Che siamo sabbia.

(Zucchero, Gloria a te nell'aria)

То, что ускользает, когда строишь личные планы

Я уже мельком упоминала об этом в предыдущей главе: у меня складывались сложные отношения со словом «судьба» и его значением.

Мне, существу организованному и стремящемуся к планированию, человеку, выросшему в среде, стимулирующей развитие прагматизма и практичности, с эго всячески (и, боюсь, чересчур) возраставшему в результате изучения классической философии и склонному к прочтению любого события в рациональном ключе, жизнь неожиданно продемонстрировала, что все связано между собой и неподвластно чьему-либо контролю.

Летом 2010 года, когда я возвращалась после очередного героического дня, как мы называли их вместе с моими 26 учениками, которые ради аттестата зрелости в своем зрелом, но не чересчур, возрасте безостановочно плавали вместе со мной по Тирренскому морю, – я опоздала на корабль и он уплыл без меня.

Во время поспешного перемещения из старшей школы Флоренции, где я заканчивала проверку тестов на аттестат зрелости, в порт Пьомбино у меня по двум личным причинам произошла задержка: первая причина – еще одно, так сказать, разочарование в любви, потому что я сидела и напрасно ждала звонка в надежде на романтическое свидание, а вторая – прямо противоположная, потому что на пути от Ливорно до Пьомбино передо мной неожиданно распахнулись дружеские объятия.

В дни упорного труда, труда безумного и бешеного, в каторжном режиме, разве захочет кто-нибудь, чтобы его оторвали от дела, чтобы изменились его планы на каждый день, чтобы летели кувырком мудро выстроенные приоритеты и аккуратно отобранные опции?

Так что я приехала в Пьомбино с опозданием и мне пришлось целый час ждать корабля: из-за этого опоздания стало ясно, что мне придется максимально использовать время в пути, поскольку на следующий день дела в школе не оставят мне ни минуты на передышку.

Я села на корабль, который уходил в 21.30, в полной рабочей выкладке: документы, словари, телефоны – в это время еще было прилично позвонить ученикам, у которых на следующий день была защита работ, а еще я бы сумела ускорить бюрократические дела, предстоящие на следующий день.

После целой недели морских сражений, как мы называли наши поездки за аттестатом зрелости, мне казалось прекрасной мечтой, что не надо вскакивать в 5 утра, что я смогу приехать в место проведения школьных экзаменов на следующий день, спокойно выполнив часть бюрократических формальностей.

За это спокойствие экзаменационных дней на Эльбе мне надо благодарить счастливое стечение обстоятельств, еще раз «судьбу» за то, что председателем экзаменационной комиссии у нас много раз был настоящий ангел из Министерства Образования, директор школы, потрясающая женщина, которая превращала школу в дом родной, и которая, как я узнала зимой 2017 года, когда стала ее разыскивать, покинула этот мир совсем молодой.

Все время вспоминаю, как надоедала ей, когда мы работали в Марина ди Кампо, и просила не курить в садовой беседке, укрытой от глаз всех, как спрашивала постоянно, не последнюю ли сигарету она зажигает. Именно она дала мне специальное разрешение вернуться в Турин на пару дней, чтобы навестить в больнице бывшую свекровь с раком легких: у меня на это не было прав, но она поняла, насколько это важно, учитывая мои прекрасные отношения с бывшим мужем.