Верни моего сына (СИ)

Илья сидел, понурив голову, и смотрел перед собой, ни на что не реагируя. Выглядел он, мягко говоря, неважно: густые светлые волосы всклокочены, белая рубашка и черные брюки помяты, лакированные ботинки стоптаны и затянуты пылью. Она даже не сразу его узнала, будто это был какой-то чужой мужчина, совершенно незнакомый. Не было привычной ухмылки, искривляющей губы, и наглой самоуверенности, которая так злила. Когда он поднял голову, в его взгляде на секунду промелькнула надежда, мгновенно озарившая черты изможденного лица. Но она исчезла так же быстро, как и появилась, вернув ему прежний вид. Наверное, подумал, что это Лия пришла, но потом понял, что ошибся.

— Ну, здравствуй, — произнесла Лера, присаживаясь рядом. — Поговорим?

Глава 58

Его губы тронула бесцветная улыбка. Он ничего не ответил, уткнулся глазами в тарелку, полностью игнорируя жену.

— Эй, ты слышишь? — тронула его за плечо. — Поговорить надо.

— Чилийский сибас… — пробормотал он, поддев прибором кусок рыбы.

— Что?!

— Ее любимое блюдо.

Так, он явно не в себе. Вместо серьезного разговора несет какую-то чушь! Нужно его как-нибудь расшевелить, а то будут сидеть здесь до вечера и ни о чем не договорятся.

Открыла сумку и вынула копии документов. Сунула их в его свободную руку, но Илья лишь бегло посмотрел и отложил бумаги в сторону.

— Что, ничего не скажешь?

Илья продолжал молчать, и такое поведение невероятно раздражало. Пять минут назад ей хотелось умереть от горя, но сейчас Лера была настроена решительно и не собиралась уходить до тех пор, пока муж не пойдет на уступки.

— Мне принадлежит девяносто процентов акций твоего ювелирного холдинга, Илья. Девяносто процентов, — выделила эти два слова. — Понимаешь, что это значит? Я могу продать его с молотка, могу разорить, да что угодно! Но у меня нет желания тебе вредить, хотя имею на это полное право. Наоборот, хочу кое-что предложить…

Даже не шелохнулся, словно со стенкой говорит! Старалась дышать ровнее, не нервничать, не теребить пуговицу блузы. Если сейчас взорвется, то не сможет мыслить разумно, эмоции возьмут вверх и тогда ничего не получится. Нужно держать себя в руках. Ради Лешки, ради любимого и самого родного сыночка. Подумала о нем, и душу на секунду затопила нежность.

— Зачем? — вдруг спросил Илья сиплым и каким-то обреченным голосом.

— Что «зачем»? — не поняла Лера.

— Зачем она так поступила? Я доверял ей как себе, подписал эту чертову бумажку, можно сказать, с закрытыми глазами, не глядя, что на ней написано. Я готов был подарить ей весь мир. И дело свое легко отдал бы. Но она написала твое имя. Почему?

— Может, потому, что хотела хоть как-то искупить свою вину? Или ты, в отличии от нее, за собой вины не ощущаешь? — злость захлестнула, и Лера не смогла сдержать эмоции.

Илья наконец-то поднял глаза и посмотрел на нее. Впервые за долгое время в его взгляде не было ни высокомерия, ни насмешки. Это был взгляд человека, который потерял все и больше ничего не хотел. И, кажется, его «все» заключалось отнюдь не в компании.

— Если бы я знал, что в конце концов Лия умрет, я бы не затевал всего этого… Возможно, нужно было согласиться на усыновление или суррогатное материнство. Она была бы рядом. Красивая. Живая. Счастливая.

— Она очень хотела вернуть Лешку, Илья, — жестко напомнила Лера. — Поэтому и подарила мне эти проклятые акции. Я не понимаю, почему ты не хочешь вернуть мне сына! Это мой ребенок, мой! Это все, чего я прошу! Давай прекратим эту войну и мирно разойдемся! Меня не слушаешь, так послушай ее, она просила тебя перед смертью отдать мне Лешку! Это была ее последняя просьба. Но нет, ты можешь только бегать от меня и ныть, как все плохо и как ты ее любил. Если бы любил, то хотя бы прислушался! По-моему, ты любишь только себя! — последние слова уже прокричала. В комнату заглянула перепуганная официантка, но по щелчку пальцев Ильи тут же скрылась.

Муж встал и нервно прошелся из стороны в сторону.

— Ты предлагаешь вернуть мне компанию за то, чтобы я отдал тебе сына?

— Да.

— Все девяносто процентов? — уточнил он.

— Все девяносто процентов.

Илья хмыкнул и потер подбородок. Сутулый, подавленный, совершенно разбитый после смерти Амелии. Но внезапно в нем произошла перемена: он выпрямился, сжал кулаки, во взгляде мелькнула уверенность.

— Поехали.

И, не дожидаясь ответа, направился к двери.

— Куда поехали? — растерянно спросила, с трудом поспевая за ним.

— В суд. Просто так заявление о прекращении брака забрать теперь нельзя, но мы можем его аннулировать и разойтись мирно, так, как ты хочешь. Только вот что… — он так резко остановился, что Лера едва в него не врезалась. Посмотрел пронзительно и строго, и у нее внутри все сжалось. — От своих отцовских прав я отказываться не буду. Я люблю Лешку, понятно? И видеться с ним ты мне не запретишь.

— Ладно-ладно, — примирительно сказала, заметив, как у него гневно раздулись ноздри.

— Я делаю это только ради тебя, Лия, — прошептал Илья, но Лера услышала. — Потому, что ты так хотела…

Эпилог