Верни моего сына

— Понимаю твое удивление. Мы не общались с ней лет сто, наверное. Родители развелись и нас поделили. Со временем мы стали так же друг друга ненавидеть, как и они. Просто забыли, что родственники, даже в соцсетях не переписываемся. Да, так бывает, не делай такие глаза. Мне бы и в голову не пришло обращаться к Еве как к адвокату. Она бы меня послала или вообще заломила бешеную цену за услуги. Один-единственный раз за много лет набрал ее номер, который нашел на сайте, так она чуть трубку не бросила, когда услышала мое имя. Но твоя проблема ее заинтересовала. Понимаешь, моя сестра — человек с остро выраженным чувством справедливости. Не может остаться равнодушной, когда дело касается детей. Они для нее святое. И когда я рассказал, что с тобой случилось, она сразу загорелась. Дело сложное, но она как раз такие любит. В ней играет азарт, он помогает ей добиваться своего. И поверь мне, Ева вывернется наизнанку, но дело выиграет.

Эти слова внушали оптимизм. Лера уже мысленно считала дни до этой встречи. Наконец-то появилась надежда! Если эта женщина еще ни разу не проиграла, значит, знает, в каком направлении нужно двигаться. Ох, неужели дело сдвинется с мертвой точки? И она наконец-то сможет обнимать своего малыша каждое утро?

— Все будет хорошо, Лера, — уверенно сказал Матвей, в очередной раз прочитав ее мысли. Душу затопила нежность, и неожиданно для себя она его поцеловала.

Глава 10

Провожала взглядом отъезжающий автомобиль Матвея, стоя у окна в спальне, и невольно улыбалась. Свидание закончилось на мажорной ноте. Они все-таки поужинали: нежные кусочки рыбы таяли на языке, а овощи придавали им приятный сливочный вкус. Замечательное дополнение к чудесному вечеру. Только по телу все равно бежала дрожь, а руки не слушались.

Машина исчезла из поля зрения. Лера прикоснулась пальцами к губам и вспомнила поцелуй, при мысли о котором дрожали колени, а сердце делало невообразимый скачок. Господи, как же тянет к Матвею, словно канатами, привязали ее к нему и не отпускают… Будто кандалами приковали, а ключи выбросили. А этот поцелуй… Он опалил губы, оставил невидимый след, поставил тело в режим ожидания чего-то большего. А ловкие и умелые пальцы этого мужчины сулили целую палитру удовольствий. И вдруг захотелось, просто нестерпимо, познать каждый оттенок этого наслаждения…

Стук в дверь заставил оторваться от мыслей и задвинуть занавеску. Отошла от окна и, набросив халат поверх вечернего платья, сказала:

— Войдите.

Галина Ивановна переступила порог — бледная, хмурая, похудевшая. Осмотрела дочь с ног до головы, и уголки губ дернулись в улыбке.

— Как прошло свидание?

— Не свидание, а просто встреча, — буркнула Лера, не собираясь посвящать мать в свои личные дела. Обрадовалась, что вовремя скрыла свой наряд, иначе бы он ее выдал. — Деловая встреча.

— С мужем сестры?

— С бывшем мужем. Так уж и быть, сестры. Они развелись вообще-то. А ты пришла читать мне нотации? Говорить «ай-яй-яй, нельзя уводить мужей, даже бывших, у святой Амелии»? Хочу и буду! И это только самая малость из того, что я могу сделать! — сама не заметила, как вскипела. И уже не могла остановиться: — За то, что она вытворила, я должна ее убить! Не ждать правосудия, которое может никогда не наступить, а устроить свою вендетту. И, поверь, я бы задушила ее собственными руками, но не сделаю этого. Не потому, что мне не хватит духа, а потому, что никто в здравом уме не отдаст сына убийце. Поэтому ради Лешки мне придется терпеть ее существование на этой земле!

Как ни странно, но такой эмоциональный диалог не произвел на Галину Ивановну никакого впечатления. Она спокойно опустилась в кресло и бросила взгляд на охапку цветов, которые с трудом поместились в вазе.

— А розы он подарил тебе как деловому партнеру?

— Нет, как девушке, которую он полюбил с самого начала, — с таким же ехидством ответила Лера. — Только не сразу понял, что роль этой девушки играет Лия. Она сказала, что беременна, заставила его жениться. А на самом деле нагло соврала и разрушила его жизнь. Кстати, ты знала, что Амелия не может иметь детей?

Мать сразу помрачнела и нервно пригладила волосы.

— Нет. Не знала.

— Как? Любимая доченька не посвятила тебя в свои тайны? Ты узнаешь об этом только сейчас, не от нее, а от меня? А чего еще ты не знаешь о святой Амелии? Может, рассказать тебе, как она Матвею всю душу искрутила? Как деньги из него выбила?

— Хватит!

— Или как прикинулась инвалидом, чтобы получить свое, только из нее такой инвалид, что любой здоровый позавидует…

— Перестань! — крикнула мать, и Лера замолчала. Слепая ярость бежала по венам, мгновенно убивая все внутри, взрывая душу. Все-таки потеряла над собой контроль и наговорила лишнего. Сердце стучало как бешеное, было трудно дышать. Лера словно бежала марафон, но упала без сил на полпути. Выдохлась, потратила всю энергию на подпитку своей ненависти… И теперь чувствовала одно опустошение.