Верни мой голос!

– Если это обычный отчётный концерт, то он перестаёт быть обычным! – раздалась восхищённая реплика в зале.

В центр зала вылетели три флейты и кларнет. Зазвучали в миноре, наполнили зал сумрачной скорбью. Дети стали растирать онемевшие пальцы. В самом деле, становилось слишком холодно. Григ поднял глаза и увидел, как потолок покрывается инеем. Флейты пели сначала тихо, потом разошлись, звук их был пронзительным, будто длинной иглой прикасался к самому сердцу.

Многие зрители встали и вышли из зала, потирая плечи, но те, кто остался, не в силах были оторваться от музыки и уйти. Постепенно они словно застывали и сидели с остановившимися взглядами.

Дети уже дрожали от холода, но флейтам этого было мало: они взвились под самый потолок и вдруг стремительными стрелами полетели вниз, а за ними с потолка посыпались ледяные сосульки. Одна ледышка воткнулась остриём в деревянный пол рядом с Митиной ногой.

Виолончель, Пианино и Флейта замерли, как испуганные домашние звери, прижавшиеся к своим хозяевам.

– Не давайте себя запугать, – подал знак Григорий Иванович, а директор подмигнул детям.

Необыкновенный дирижёр внезапно остановил музыку, сжав кулак. В этом кулаке затаилась вся его тайная сила, подчинившая музыку. Казалось, он может сделать всё, что пожелает. Вот разожмёт он сейчас кулак и выпустит на волю злых духов, которые превратят всё живое в камень, в лёд, в пламя или в дерево.

Чёрные глаза дирижёра победно поблёскивали, еле сдерживая злобные огоньки в зрачках. Он закончил своё выступление и поклонился под восторженные аплодисменты тех, у кого не совсем застыли пальцы.

Потом он встал в углу зала и проводил горящим взглядом детей, которые робко вышли на сцену.

Дети против музыкального Стража

Флейта с трудом уняла дрожь и завела нежную песню. Федя старался отогреть её пальцами. Виолончель храбро подыграла. Митя успокаивал дрожащий смычок. Настала очередь Лидочки, но Пианино не издало ни звука. Лида ещё раз прошлась по клавишам, но они только глухо стучали.

– Ай! Небудунебудунебуду! – снова завело Пианино.

Учитель закрыл глаза. Федя и Митя растерянно опустили руки.

Лида шевелила губами, будто уговаривая Пианино, наконец по клавишам неуверенным ветерком пронеслась мелодия.

Федя и Митя приготовились.

– Пожалуйста, помогите нам! – попросили они у Флейты и Виолончели.

Все трое сосредоточились и вытянулись, словно наполняя себя чем-то воздушным. Затем взгляды юных музыкантов стали немного отрешёнными, и они самозабвенно заиграли. Играли они прекрасно, несмотря на свой страх. Лидочка в прямом смысле старалась ни на что не смотреть.

И правильно сделала. Она бы увидела, что сторож, он же Черноскрипник, он же зловещий дирижёр, в это время разжал кулак, стремительно выбросив пальцы вперёд, и подал знак подчинённым инструментам. От кончиков его пальцев словно были протянуты невидимые нити, которые дёргали каждый послушный ему инструмент.

Трое учеников почувствовали, что замышляется нечто зловещее, что инструменты сторожа будто ощерились и окружили их, подбираясь всё ближе, как злые дрессированные псы.

Дети оглянулись на Грига. Он был рядом, он кивал им и подбадривал улыбкой. Тогда дети сосредоточились только на своей игре.

Пока они играли, вокруг сцены происходила такая чертовщина! Над Пианино, как стая диких чаек, вились скрипки, дудки, саксофоны и флейты. Они то и дело с налёту клевали клавиши, а один хищный альт замахнулся смычком и ударил Лидочку по тонким пальцам.

Вокруг Мити образовался горящий круг из свеч, и языки пламени пытались лизнуть его ботинки. Виолончель дрожала и вибрировала, то и дело переходя на шёпот.

Феде тоже приходилось несладко: его пальцы немели от ледяного вихря, который закрутился вокруг него вместе с дико хохочущими трещотками. Шебуршащие маракасы, эти яркие погремушки, большими шмелями носились над ухом и норовили ужалить.

Но никто из детей не дрогнул и не сошёл со сцены.

Как только Лидочка и Пианино собрались петь, на Пианино медным зверем вспрыгнула валторна и стала долбить по лакированной поверхности. Лидочка сбилась.

Она крепко зажмурилась и начала заново, вместе с пианино:

То, что ты придумаешь сам,
Будет всегда с тобой.
Вчера ты придумал музыку,
Дающую свет и покой.[5]

Зловещий режиссёр знаком подтянул свою армию, и они бойко грянули настолько насмешливый музыкальный выпад, что казалось, будто все инструменты вместе и каждый по отдельности дьявольски хохочут! У директора заложило уши и потрескались стёкла в оправе очков.

Над Лидочкиной головой появились и бряцнули две медные тарелки, и она на миг оглохла. Федя испуганно посмотрел на неё и сделал шаг в её сторону – а вдруг упадёт? Но Лидочка, поймав его взгляд, расправила плечи, улыбнулась и продолжила:

Картины на стенах, ручные часы,
Мой тёплый пушистый плед —
Заряжены музыкой, от которой
Исходит покой и свет.