Верни мою любовь (СИ)

— Ева! — слышу голос Руслана. Я сразу открываю дверь. Ошеломленная, я быстро хватаюсь рукой за стену, чтобы сохранить равновесие, поскольку мои ноги немеют. Он мог пострадать в перестрелке.

— Руслан…

— Уходим отсюда, — бросил он, убедившись, что мы в порядке. Мы выходим в коридор, чтобы выйти на улицу через кухню. Звуки стихли. Я не знаю, где Артём и что с ним. Мое сердце начинает бешено колотиться, а в голове царит хаос.

— Сдохни, мразь! — слышу яростный крик Георгия сзади и резко оборачиваюсь. Мое лицо бледнеет от ужаса, мои широко раскрытые глаза смотрят на направленный на меня пистолет. В воздухе раздается выстрел, и секунду спустя Руслан падает на пол. Он прикрыл меня и Демида своим телом.

— РУСЛА-А-АН! — Крикнула я. — Неееееет!

Я падаю на колени, а Демид испуганно прижался ко мне. Руслан тяжело дышит. Желчь стекает по моему подбородку, и моя грудь горит.

Я слышу голоса сквозь бешеное сердцебиение.

— Ублюдок! — рявкнул Артем, отбросив в сторону Георгия. Его сразу хватает Герман и куда-то тащит.

— Артём! Он ранен! Нужно срочно в больницу, — рыдание срывается с моих губ.

— Всё… хорошо, — откашливается Руслан.

— Держись, отец! Мы сейчас же поедем в больницу! С тобой все будет в порядке! — приподнял он мужчину. Руслан слабо улыбнулся.

— Ты… назвал меня…отцом.

— Я тебя буду называть отцом на всех языках! Только держись, — умолял Артём.

— С ним всё будет хорошо? — прошептал Демид.

— Обязательно будет! — заверила я.

— Готово. Везите его, — приказал Герман парням.

Артём и ещё несколько парней сразу подняли Руслана. Мы ринулись к машине. Куда бы я ни посмотрела, повсюду разбросаны тела. Так много крови… Так много смертей. Демид уткнулся лицом мне в плечо. Я не хочу, чтобы он видел это месиво.

Артём и Герман остались в доме, им нужно "прибрать" после себя, а мы с Демидом поехали вместе с Русланом.

Мужчина не открывал глаза, и я с каждой минутой теряла надежду, что он выживет.

Глава 32

Артём

Неделя спустя…

— Дело Георгия Анатольевича можно считать закрытым, — самодовольно улыбается Герман, закрывая папку.

Все будут считать его смерть несчастным случаем. Сгорел заживо в собственном доме, бедняжка.

— Как хорошо, когда твой лучший друг — прокурор, и может прикрыть, — усмехнулся я.

— Ты меня используешь, засранец, — рассмеялся друг.

— У тебя очень интересная жизнь благодаря мне.

Герман для меня больше, чем друг. Он прикрывал мою задницу много раз. Я не считаю себя хорошим человеком, у меня свои принципы и правила. Если хочешь победить монстра, надо самому им стать.

— Это уж точно. Что собираешься делать с бизнесом Георгия? — спросил он меня. Я теперь владел его бизнесом, как единственный наследник. Аня была очень расстроена таким раскладом, пока не нашла утешение в объятиях другого мужчины. Некоторые люди никогда не поменяются.

— Я ещё над этим не думал, но подумаю. Он построил свою компанию на костях, не брезгуя ничем, — поморщился от отвращения. Сколько жизней он загубил ради денег и власти. Я не жалею, что убил его в ту ночь. Картина снова всплывает перед глазами.

"— Убьёшь отца, который тебя воспитывал и кормил? — он откашливается.

— Всё, что ты делал для меня — унижал и избивал. Ты оставил меня без матери. Но это ничто, по сравнению с кошмаром, который пришлось пережить маме и Еве из-за тебя.

— Так чего ты ждёшь? Отомсти за своих подстилок, — выплюнул он, за что получил очередной удар в челюсть.

— Кто такой "хозяин"? Если скажешь, то умрёшь без пыток, — процедил я сквозь зубы. Всё закончится, когда я смогу убить главного босса.

— Я всё равно умру, но буду знать, что он придёт за тобой, — рассмеялся ублюдок, пока снова ему не врезал. Его лицо в крови, но он не говорит о нем.

— Тебе лучше сказать мне, на кого ты работал? Кто руководит торговлей людьми? Кто держал мою мать? — снова задаю вопрос, направив на него оружие. Снова молчание, и я стреляю прямо в колено.

— А-а-а-а, — кричит он, но мне его совсем не жаль. Дети тоже кричали. Моя мама кричала. Ева кричала. Только он никого из них не пожалел.

— Будешь молчать? — моё терпение уже заканчивается. Час пыток и никаких результатов. Я понимаю, что он ничего не расскажет.

— Твоя дорогая мамулечка хорошо его обслуживала. И Ева должна была… но спаслась, тварь.

— Ты сделал свой выбор, Георгий, — говорю я, нависая над его телом.

— Стреляй уже или ручки дрожат? — хрипит он, думая, что я просто выстрелю. Его можно было отправить в тюрьму, но велика вероятность, что даже из тюрьмы он найдёт способ навредить моим близким.

— Я убью тебя не пулей. Мои родные люди сгорали в агонии из-за тебя, поэтому ты почувствуешь всю их боль, — ухмыльнулся я, когда увидел страх в его глазах. Я решил сжечь дом вместе с ним. Только яркий огонь может испепелить кошмары прошлого."

Встряхнув воспоминания, я зашёл в дом и направился сразу в комнату отца. Всё ещё было непривычно называть его отцом, но я привыкну. Когда увидел его лежащего в крови, я сильно испугался, что потеряю его. У меня к нему тогда не было любви, но было уважение.