Верни нас

Из груди, как будто от удара, выбило весь воздух. Я и представить себе не могла, что за такой короткий период Глеб станет так важен для Матвея. Что это? Интуиция? Или он на генетическом уровне чувствует, что Глеб ему совсем не чужой? Ответа у меня не было.

Я вновь посмотрела в сторону Глеба. Он как раз закончил разговор и направлялся к нам.

– Матвей пытался найти тебя, – сдавлено прошептала я, приняв протянутую руку Глеба и поднимаясь с асфальта.

– Знаю. Игорь мне рассказал, – он помог мне встать, после чего присел на корточки перед Матвеем, неуверенно положив руку ему на плечо. – Ну и напугал же ты нас.

– Я не хотел, – не поднимая головы отозвался сын, сосредоточенно рассматривая свои кроссовки.

Глеб перевёл растерянный взгляд на меня, словно прося помощи. Это вызвало подобие улыбки. Такой смелый и уверенный он был, когда мы искали Матвея, и выглядел таким растерянным, не зная, что сказать сейчас.

– Отвезёшь нас домой? – попросила я, приходя к нему на помощь. – Надо успокоить Люсю, а потом… можем все вместе поужинать.

– Ты останешься с нами? – сын вскинул голову, вглядываясь в лицо замершего от моего предложения Глеба.

– Ты же слышал маму, – ответил он, поднимаясь и оглядываясь на машину. – Нужно кресло из багажника достать.

– К чёрту кресло, – искренне выдохнула я, беря Матвея за руку. – Поехали домой.

Глава 42

Я проснулась резко, как будто от толчка, настороженно осматривая погруженную во мрак комнату. Рядом со мной спал Матвей, бережно, как и я, накрытый пледом.

События прошедшего дня пронеслись в голове, заставляя сердце замереть в груди. Пропажа Матвея, его поиски… Господи, как хорошо, что всё это закончилось! Погладив сына через плед, я осторожно вставала с дивана.

Я помнила, как мы пришли домой вместе с Глебом, как поужинали. И как Матвей уговорил нас посмотреть всем вместе мультфильм – тоже. Чего я не помнила, так это того, как умудрилась уснуть.

На цыпочках выйдя в коридор, я направилась на кухню. Уверенность, что Глеб никуда не ушёл, крепко засела в голове. И интуиция меня не подвела.

Он стоял в темноте кухни у окна, положив ладони на подоконник. Я замерла, смотря на него и чувствуя нарастающее внутри напряжение.

– Настя? – Глеб обернулся, почувствовав мой взгляд.

– Я уснула, – немного хрипло сказала я, щёлкнув выключателем и зажигая настенный светильник.

– Я знаю, – Глеб внимательно следил за тем, как я подошла к чайнику и начала набирать в него воду из-под крана.

– Спасибо, что накрыл, – поставив греться воду, я достала себе кружку и обернулась на Глеба. – Чай будешь?

– Лучше кофе, – он устало растёр лицо, после чего направился к столу. – Как ты себя чувствуешь?

– Вымотанной, – честно ответила ему, потянувшись за второй кружкой. – Растворимый кофе будешь?

Сил доставать турку и варить молотый – у меня просто не было.

– Буду, – просто отозвался он. – И нам нужно поговорить.

– Думаешь нужно? – буркнула я, насыпая сахар в кружки.

И понимала, что разговора не избежать. Внутри поселилось странное опустошение. Даже злость на Глеба поутихла, смещённая на задний план пережитым страхом за Матвея.

– Ты не сможешь вечно игнорировать меня, – тихо произнёс Глеб, наблюдая, как я опускаю перед ним на стол кружку с горячим кофе и сажусь напротив, помешивая свой чай.

– Пока отлично получалось, как мне казалось, – я снова грустно улыбнулась. – Я не думала, что Матвей так сильно привяжется к тебе. Тем более, я понятия не имела, что он что-то подслушал и… – я замолчала, нерешительно переведя взгляд с кружки на Глеба. – Случившееся – моя вина, я это признаю и не допущу повторения.

– Я не об этом хотел поговорить.

– Знаю, – едва заметно кивнула я. – Но я правда не уверена, а стоит ли. Что это изменит?

Я пожала плечами, делая осторожный глоток чая. Горячий напиток обжигал язык, вынуждая поморщиться. Говорить не хотелось. Наверное, лучшим вариантом будет просто игнорировать попытки Глеба что-то разъяснить. Это ничего не изменит. Да и свои выводы я сделала.

Только Матвей. Только это нас теперь связывает. А проснувшиеся вновь чувства… что ж. Один раз я сумела забыть Глеба. Смогу и во второй.

– Я много думал над твоими словами, – нарушил образовавшуюся между нами тишину Глеб. – Ты была не права. Я не допускал и мысли, что ты сможешь бросить меня, едва узнаешь об аварии.

Я продолжала молчать. Это всё и правда не имело больше значения. Никакие слова и пояснения ничего не смогут исправить. Так и зачем тогда ворошить прошлое?

– Я боялся другого, – чуть тише продолжил говорить Глеб. – Что спустя время ты возненавидишь меня. За то, что приходится ухаживать, за то, что ты здорова, но привязана к лежачему. Не сразу, но ты бы возненавидела…

– Что за бред ты несёшь? – вспылила я, нарушая свой же запрет игнорировать все его попытки развязать разговор на эту тему. – Я любила тебя…

– Как и я тебя, – он едва заметно улыбнулся. – Сейчас ничего не изменилось. Я любил тебя всегда и…

– Так сильно любил, что даже встав на ноги решил не искать со мной встречи? – я грустно улыбнулась. – Глеб, ты…