Верни себя! (СИ)

— Моя госпожа, это так пьяняще-прекрасно, — улыбаясь ей, отвечает ей Алекс. — Благодарю, что позволили это почувствовать.

— Ха… Высший, ты, кажется, собираешься отступить от капитулировавшей крепости? С чего вдруг, Железный? Я столько тебя ждала не для этого.

Маленькая ладонь госпожи легла на ощутимо отвердевший бугорок в его паху и Тера довольно зажмурилась, слегка поглаживая возбуждённый член Алекса через лёгкую ткань свободных брюк. Раб улыбнулся, довольный тем, что госпожа совсем не против продолжения и сказал, проведя рукой от крыльев в самый низ, до второго полушария.

— Моя госпожа не против продолжения прямо здесь или предпочтёт перейти в более комфортную обстановку?

Тера застонала от удовольствия, запрокинула голову назад, тряхнула серебряной гривой и сказала:

— Как мне нравится, как ты называешь меня своей госпожой, высший. В болото комфорт, хочу тебя здесь и сейчас. Кошка я или кто? Давай, докажи мне, что тебя не испортили эти никчёмные самки. Я знаю, твоего Алексиса, как и мою Эно, так просто не разбить. Пора заставить его хоть немного пошевелится.

И припала к его губам в страстном и требовательном поцелуе, от которого у Алекса закружилась голова и потемнело в глазах…

* * *

Сильные руки сдали моё тело по-хозяйски, а губы вместо простого ответа вновь пошли в атаку. Кошка довольно мурлыкала, а я поняла, что Раба сменил тот, кого эта хвостатая и звала. Высший. Ладно, пусть сообщаются, я этого наглеца не очень люблю, слишком холодный, но Кошка с ним обожает кувыркаться. Ишь ты, Алексис. Ладно, мохнатая, припомню я это тебе как-нибудь. Ох ты ж… Хорошо-то как… А может и не припомню…

Высший провёл ладонью по моим крыльям, нежно массажируя одними пальцами утолщения. Знает, собственник, что мне нравится. Я прижалась к нему ещё сильнее, уже абсолютно ничего не опасаясь, проскользнула рукой под футболку и брюки, обхватывая пальцами горячий от прилившей крови член.

— Кошка, — низким голосом рыкнул Высший. — Я же тебя сейчас трахну так, что стоять не сможешь, мохнатая.

— А ты не забыл хоть, как это делать, м? — выгнув бровь, высказалась моя маска.

— Я — не забывал, поверь, практики было предостаточно. А вот ты, кажется, совсем распоясалась. Разбаловал я тебя, ох разбаловал.

Он сжал мои ягодицы обеими руками и начал их мять, заставляя стонать от всё возрастающего желания. Я была вынуждена прекратить ласкать его член и закинула обе руки ему на шею, сцепляя пальцы в замок. Он же довольно улыбнулся и своим коленом раздвинул мои ноги.

— Хорошая девочка, — прошептал Высший мне на ухо, прежде чем аккуратно прикусить мою мочку.

А затем переместил руки под мои колени и резко рванул их вверх, поднимая до своей талии.

— Удержишься в таком положении, Киса? Или требуется более твёрдая опора?

— Боишься уронить меня, Железный? — ехидно прокомментировала Кошка, скрещивая ноги на его спине в районе талии.

— Дура ты мохнатая, — ласково ругнулся Алекс, стягивая с моих ягодиц брюки, а потом освобождая от ненужной ткани и своё естество. — Совсем замучила себя. Разве я возражал бы, если бы ты эти годы провела в постели не одна?

При этом его пальцы уверенно хозяйничали в моей промежности, доводя до грани и подготавливая к своему члену.

— Мрр, — лизнув его в шею, я тут же прикусила это место и сказала: — Я возражала. Проще уж самой, чем разочаровываться в партнёре, которому до тебя, как до звезды на первой световой. Давай уже, высший! Я двенадцать лет этого ждала!

— Как поделаешь, моя госпожа, — ехидным тоном сказал Алекс и тут же ввёл в меня свой член.

Я вздохнула — и не смогла выдохнуть. Наконец-то! Вот оно, то самое единение, которого мне так не хватало! Магия вокруг нас уже давно бесновалась диким смерчем не упорядоченной силы, вспыхивая яркими искрами перекрещивающихся каналов и спонтанно возникающих и тут же исчезающих конструкций.

Он входил медленно, явно наслаждаясь полным единением не меньше меня. Мои крылья раскрылись полностью, вбирая в себя и цвета его ауры, оставляя на память об этом миге неповторимый узор его силы. Лишь когда моё лоно полностью собрало в себя его член, он выдохнул мне в губы:

— Я люблю тебя, Энотера. До конца отмеренного нам времени. До последнего вздоха, до последнего целого канала. Тебя и только тебя, моя милая фея. Только тебя.

— Да! — вздохнула я ему в ответ, принимая признание и отдавая такое же признание в ответ, но мыслеобразами, чувствами, эмоциями, магией.

И неважно было, что он сдержал обещание, данное Кошке и с самого первого движения взял резкий и даже слегка болезненный темп. И неважно было, что я кричала от удовольствия, помогая ему бёдрами, стараясь сесть как можно ниже, добавить ещё больше ощущений от нашего контакта. Всё было неважно для нас обоих. Мы вновь были едины, Кошка и Высший, первые из масок, которые смогли сблизился тогда и которые сейчас тоже стали первыми едиными после долгой разлуки. Мы вновь творили магию и она сама творила наш союз более крепким, более стабильным.