Верни себя! (СИ)

Сам фэйри лишь улыбнулся в ответ на эти слова. Госпожа предупреждает раба о том, что задерживается. Дико звучит. Но уже не для Алекса и Теры. Да, именно. Алекс больше не чувствует неправильности в подобном поведении своей госпожи. То, что заставило бы его впасть в ступор ранее, теперь кажется нормальным и естественным поведением. О да, раб по-прежнему не мог представить такие слова из уст госпожи Вриезии или же госпожи Алисы, но они уже не казались ему нереальными, невозможными, немыслимыми. Поверив в то, что раньше он был свободным, Алекс принял и то, что когда-то уже был ровней всем своим бывшим господам. Был. И должен опять стать. И не только потому, что этого хочет его нынешняя госпожа, но и потому, что он сам хотел этого. Хотел, но раньше даже себе не мог признаться в этом.

Почему? Почему он раньше не думал о своём забытом прошлом? Почему не пытался вспомнить? Действительно ли просто потому, что было бы слишком больно понять, что он был господином, а стал — рабом? Или дело было в том, что он даже представить себе не мог того, что у него появится шанс стать свободным? Или первое и второе вместе взятое?

Нет, не первое. Сейчас он уже уверен в том, что был свободным. И ему было не больно от осознания этого. Господин Марк, мелкие пикси, госпожа Тера — им не было смысла врать бесправному рабу. Но они уверяли его в том, что сам Алекс был свободным, но забыл об этом. Почему же ему не было больно и обидно? Наверное, дело было в том, что кардинальным образом изменилась его жизнь сразу после этого известия. Все вокруг перестали относиться к нему, как к бесправному рабу, а начали считать равным. Не было унижений, не было приказов, которые невозможно выполнить, не было боли.

Получается, второе? Знать, что потерял — не так обидно, если знаешь, что есть шанс всё вернуть. Бесплодные мечтания не улучшили бы его жизнь у других господ. Наоборот, они использовали бы эту мечту о свободе как его болевую точку. На которую удобно давить, получая удовольствие от страданий Алекса.

У раба не может быть своих стремлений и желаний. У раба не может быть своего мнения. Все права и обязанности раба переходят его хозяину. Тот заботится о рабе, обеспечивает его безопасность и предоставляет всё необходимое для жизни. За это раб и обязуется выполнять все приказы. Во многих мирах это приемлемая система взаимоотношений между богатыми и бедными, сильными и слабыми, везунчиками и неудачниками. Многие рабы принадлежат корпорациям и спокойно работают на высокотехнологичных заводах. Только называют там это не рабством, а пожизненным контрактом с передачей всех прав. Такие рабы всегда сытые, здоровые, их развлекают, и они очень дорожат своим статусом контрактников. Это просто Алексу не повезло. И, скорее всего, изначально.

Алекс передёрнул плечами, представив, что на его месте могла оказаться госпожа Тера. Раб прекрасно помнил, как Янтарь обращался с феями-рабынями. Для него все рабы были лишь его игрушками, которые он любил ломать. Насилие, увечия, полное подчинение. Янтарь наслаждался властью над другими разумными, обожая долго и медленно ломать попаших к нему в рабство. В то время, после госпожи Лилии, Алекс уже был выдрессирован на полное и безоговорочное подчинение приказам хозяина. И это не нравилось господину Янтарю. Но вести себя по-другому Алекс не мог. Не знал, чего именно от него хочет хозяин. Не понимал, что иногда господа хотят не выполнения приказа, а наоборот, сопротивления ему. Чтобы было, за что наказать. Чтобы было, чем ломать характер строптивого раба.

Нет, господин Марк был не прав, предполагая, что Алекс может разозлиться на госпожу Теру за то, что она осталась на свободе, а он, Алекс, стал рабом. Да, вся та жизнь, которую он помнил, была заполнена ужасом, болью, унижением и слепым, бездумным послушанием. Однако представив, что подобную жизнь могла бы прожить Тера, Алекс ужаснулся. Нет-нет, только не это. Оплатить свою свободу рабством кого-то другого? Возможно, но только не Терой. Нет, не возможно. Знать, что вместо тебя пытают кого-то другого по твоей вине — нет, так получить свободу Алекс бы не хотел.

— Заждался меня? — звонкий голосок госпожи выдернул Алекса из размышлений. — Прости, надо было закончить одно важное дело.

* * *

— Ничуть, Тера, — пристально рассматривая меня, сказал Алекс. — Я готов ждать тебя и дольше.

Я вздрогнула и улыбнулась. В этой фразе было столь много от того, прежнего Алекса, что я как будто бы вернулась в ТО время на краткий миг. Боясь разрушить очарование момента, я присела за накрытый Солой стол и взяла в руки бокал с нектаром. Лёгким, молодым, не пьянящим, а слегка бодрящим нас, фей. Алекс занял своё место буквально через пару мгновений после меня. И так же молча повторил мой жест с бокалом. Вид у него был задумчивый, а взгляд скользил по глади озера. Глубоко же он задумался. Знать бы, о чём именно?

— Прости, если лезу не в своё дело, Тера, — сказал Алекс, пригубив вино. — Твой каркас, он слегка изменился. Меньше нитей и слегка другие оттенки. Я не пойму…