Вернись и полюби меня (ЛП)

- Что здесь… - Лили приподнялась, запуская пальцы в волосы, и переводила взгляд с Люпина – тот стоял, не отходя от диванчика – на Северуса, который непонятно когда успел вскочить на ноги и направить волшебную палочку на этих двух высерков рода человеческого… Они наставили на него свои – и выглядели при этом так, что рядом с ними даже ошеломленный Люпин показался бы лишь слегка удивленным.

Заметив нежданных визитеров, Лили так и застыла – словно ее трансфигурировали в камень. С того места, где он стоял, Северус не видел ее лица, но ему определенно не нравилось, как глаза Блэка и Поттера перебегали с него на Лили; за тридцать восемь прожитых лет он четко научился различать, когда назревает пиздец.

- Эванс? - удивился Поттер, и одновременно с ним Блэк сказал, жестко сощурившись:

- Какого хера, Лунатик! Это что еще за хуйня?

Северус хотел ответить чем-нибудь саркастичным и уничижительным, чтобы скрутить их в бараний рог, но у него отнялся язык. А если бы не отнялся – с него могло бы сорваться разве что проклятие Кипящей крови. О, какое бы это было наслаждение – он позволил себе мимолетную фантазию, на задворках сознания промелькнуло, как хлынет у них из пор вскипевшая кровь… но в жизнь воплощать ее было нельзя, иначе он потерял бы Лили во второй раз. Может, она и смогла ему многое простить – как именно, Северус слабо себе представлял, и даже сомневался в этом – но делать глупости он определенно не собирался.

- Мы просто разговаривали, - произнес Люпин. Он говорил рассудительно – смутное эхо того взрослого мужчины, которого запомнил Северус – но было в его голосе что-то такое смиренное, от чего его хотелось пнуть по коленным чашечкам. Нет, не Аконитового зелья недоставало этому бесхребетнику…

- Ваш тряпка-приятель пытается вам сказать, но ему мешает воспитание, - произнес Северус, не опуская палочки, - чтобы вы, припиздыши внематочные, уебывали отсюда нахер, ибо здешняя хуйня – не ваше мудачье дело.

- Сев! - Лили уставилась на него огромными глазами. Было приятно видеть, как вытаращились от этих слов Блэк и Поттер – не так, конечно, приятно, как запустить в них проклятием Кипящей Крови, но все же достойная замена. На сейчас.

- Да, воспитание и впрямь не позволит мне такое сказать, - согласился Люпин, хлопая глазами. - Бродяга, Сохатый – мы уже уходим?

- Эванс, что ты тут делаешь? - продолжал упорствовать Поттер. Он казался озадаченным, даже обеспокоенным. Северус сузил глаза.

Лили медленно поднялась на ноги и встала между Северусом и этими мразенышами, что его совершенно не обрадовало; хотя он и не думал, что Поттер способен сознательно ей навредить, но Блэк слишком жаждал добраться до “этого говнюка Сопливуса” и не собирался останавливаться из-за того, что на дороге стояла Лили… ну разве что он совсем разучился целиться.

- Поттер, - голос ее прозвучал странно, так странно, что он и сам не смог разобраться в своем почти болезненном желании… ему хотелось увидеть ее лицо – или как раз наоборот, никогда не узнать?..

- В моем словаре, конечно, нет таких выражений, как у Северуса, но чувства его я разделяю. Уходи, пожалуйста, - сказала Лили.

Закусив губу, Поттер снова посмотрел на Северуса. Как и Блэк. Правда, его взгляд – напряженный, прищуренный – то и дело возвращался к Люпину.

- Заебали уже, хуесосы сраные! - рявкнул Северус. - Вот дверь – вот нахуй! Пиздуйте отсюда к ебаной матери, пока зенки в жопу не захуячили!..

- Уйдите! - Лили отступила на шаг и столкнулась с ним.

- Спасибо, Лили, - Люпин неожиданно повернулся к ней, оказавшись спиной к своим мудотрахнутым приятелям. - Ты была права, мне и впрямь стоило отдохнуть в тишине. Увидимся на празднике.

Он попятился, помахав ей рукой, с губ его не сходила деланная улыбка, а глаза смотрели настороженно; столкнулся с Блэком и Поттером, вынуждая их выйти из купе, и затворил за собой дверь.

Лили и Северус стояли, не шевелясь – возможно, потому, что эти трое обмудков тоже не двигались с места. Люпин прижимался спиной к дверному стеклу; Блэк и Поттер что-то ему втолковывали, размахивая руками. Наконец Блэк развернулся и зашагал прочь, потащив за собой Люпина; обеспокоенный Поттер все еще колебался, поглядывая в купе сквозь окошко. Оскалившись, Северус направил палочку на дверь; шторка с треском развернулась, закрывая стекло.

Зажмурившись, Лили опустилась на сиденье. У нее побледнели даже губы, а круги под глазами стали еще темнее. Сам не заметив как, он тоже шлепнулся на диванчик; потянулся к ее лицу, словно хотел убедить себя, что она поправится – но, разумеется, это ничего не изменило.

Лили повернула голову, прижимаясь щекой к его ладони. У Северуса замерло сердце – потом забилось снова, зачастило, сбиваясь с ритма; она с трудом разлепила глаза и улыбнулась одними краешками губ, словно на большее уже не хватало сил.

- Все будет хорошо, - произнес он. Обещаю. - Я не позволю причинить тебе вред.

Ее улыбка стала шире. Закрыв глаза, она ответила Северусу его же словами.

- От боли никто не избавлен, - пробормотала Лили и подвинулась ближе, приваливаясь к его плечу.