Вернись и полюби меня (ЛП)

Лили почувствовала, как по коже заплясали иголочки – взглянула вверх и встретилась с черными непроницаемыми глазами миссис Снейп, но тут же отвела взгляд в сторону: снова проваливаться в тоннель с воспоминаниями как-то не хотелось.

- Что это? - спросил Северус таким тоном, словно ему протягивали не ярко-синее зелье, а окровавленную человеческую печень.

- Успокоительное, - пропищала вспотевшая целительница – похоже, учебу она закончила совсем недавно.

Северус, судя по всему, собирался сказать что-то такое, что должно было опустить ее самооценку ниже плинтуса, но сдержал свой порыв.

- Мне это не нужно.

- Но… но сэр… - она умоляюще взглянула на старшего целителя.

- От него никакой пользы, - пояснил Северус. - Валериана, похоже, была пересушена. Оно меня не успокоит, а лишь приведет к слабости и дезориентации.

Юная целительница посмотрела на начальство, жалобно округлив глаза.

- Ты не можешь этого знать, сынок, - целитель старался говорить дружелюбно и рассудительно.

- Нет, может, - резко возразила Лили. Она была раздражена, хоть и сознавала, что иного от Мунго ждать не приходилось. - Он может и лекарство не пить, если не хочет.

- Мы оставим его здесь на случай, если ты передумаешь, - целитель кивнул своей подчиненной – та торопливо поставила зелье на столик и поспешила вернуться на прежнее место, стремясь оказаться как можно дальше от Северуса и его ужасных посетителей.

- Можешь идти, Дорис, - сказал ей начальник, записывая что-то на листе пергамента коротким обрезанным пером. - Займись очередным обходом.

Дорис умчалась прочь с таким выражением лица, как будто ее уведомили, что вместо нее сейчас расстреляют кого-то другого.

- Он поправится? - спросила Лили. Старший целитель взмахнул над пациентом волшебной палочкой; его планшет с зажимом без поддержки парил в воздухе, а перо продолжало на нем что-то выводить.

- Надеемся, что да, - произнес он, не отрываясь от сплетенной над Северусом сети заклинаний. Она вспыхивала то красным, то синим, то золотым, и напоминала диаграмму со спиралью ДНК. - А сейчас, юная леди, мне надо работать. Ты не мог бы прилечь, сынок? - спросил он, собираясь уже положить руку на плечо пациента, но Северус одарил целителя таким убийственным взором, что тот остановился.

- Ты не мог бы прилечь? - повторил он, сохраняя спокойствие. Северус послушался; его внимание снова переключилось на Лили.

С несвойственной ей проницательностью она подумала, что он, должно быть, гадает, что именно ей рассказал… сколько она услышала и какие сделала выводы. Лили улыбнулась, но выражение его лица не изменилось.

Как же ей хотелось, чтобы эти дурацкие целители поторопились и скорее его вылечили.

- Все хорошо, Сев, - сказала она, отчаянно мечтая придвинуть к нему поближе этот ужасный плетеный стул… но при его маме не осмелилась. К тому же ее могли выставить из палаты. - Теперь все будет хорошо.

Кажется, у него замерло дыхание. Он молчал и лишь смотрел на нее, и Лили позабыла обо всем на свете… о целителях, о его матери, о полоске линолеума, отделявшей ее от больничной койки, – даже о Джеймсе, Сириусе и Ремусе там, за дверью, где-то в отделении, и просто сидела рядом с ним в этот первый час наступившего нового года.

========== Глава 12 ==========

1 января 1977 года

Лили проснулась, совершенно не представляя ни где находится, ни что произошло, пока она спала. Все тело противно ныло – в особенности голова, но и остальное тоже, как будто она перенесла какой-то особенно поганый грипп или скатилась с каменной лестницы. Мокрая от пота одежда липла к коже.

Она застонала – звук вышел слабый и протяжный. На большее сил уже не хватало. Может, если не вставать, то удастся снова уснуть… ну или хотя бы ей не станет хуже…

Где-то наверху кто-то переместился – скрипнул пол, почудилось узнаваемое движение воздуха.

- Мам? - сипло спросила она, хоть и догадывалась, что это не ее мать – никакого обволакивающего аромата гардении и апельсинов… но и не Северус тоже – ни нафталина, ни капусты… и не Петунья с ее детской присыпкой… Пахло только пылью – как в давно запертых комнатах. Но кто тогда?..

Лили с трудом разлепила глаза. Свет был мутный – зеленовато-серый, словно смотришь со дна аквариума, и в этом свете куда-то назад отодвинулась черная тень… кажется, кто-то незнакомый. Она понадеялась, что это не Люциус Малфой, которому вздумалось поквитаться с ней за сорванные планы. Господи, да где же она оказалась?

- Тебе нехорошо? - спросил невозмутимый и неприятно знакомый голос, и Лили обожгло холодком нехорошего предчувствия. Это была мать Северуса.