Вернись в прошлое и убей его

Я лечу во сне над землёй или над планетой Земля. Странно, что могу дышать. Мне хватает воздуха. А, я же, наверное, в скафандре.

– Вот, смотри, – шепчет мне кто-то сбоку, и я понимаю, что это Гольц.

Вначале темно, я слышу только голоса:

– Кросс дурак.

– Денег, интересно, ещё много можно из него выдоить?

– Не думай. Как будет, так будет.

– Когда-нибудь чухнет?

– Возможно. Качай чем больше, тем лучше!

Картинка проясняется, я вижу, что это дочь и бывшая жена, Луиза.

– Хорошо я придумала, чтобы его развести, – смеётся Луиза, – сочинила эту историю с твоей болезнью! Дурак даёт и даёт деньги тебе якобы на лечение! Слушай, а тебе его не жалко?

– Вообще-то нет, – отвечает Санта, дочь.

– И правильно, – ободряет её моя бывшая.

Картинка-сон меняется.

Я сижу в кресле в полутемноте. Гольц спрашивает:

– Как ощущения?

– Получается, я зря шёл на этот риск и поддался на ваше предложение путешествовать во времени, чтобы заработать денег, а деньги потратить на лечение дочери.

Гольц только смеётся.

Я вижу перед собой Асю. Похоже, это опять те же шутки Гольца. Опять как сон.

Ася стоит перед зеркалом и говорит сама себе:

– Мне уже надоела эта борьба. Хоть бы этот новый парень Кросс забрал меня отсюда в своё время. Надо будет его соблазнить…

Я кричу ей, машу рукой перед её лицом. Но она ничего не видит.

– Показать тебе твоих борцов за свободу? – смеётся Гольц.

– Покажи!

Митинг идёт, скандирует:

– Свободу политзаключенным! Даёшь честные выборы! Диктатор – в отставку!

Но Гольц машет рукой, и я слышу, что на самом деле они скандируют:

– Не хотим работать! Хотим употреблять наркоту! Пить хороший алкоголь! Чтобы у нас было много денег ни за что!

На трибуне стоит оратор:

– Мы за честные выборы! Нам, лидерам протеста, для себя ничего не нужно!

Время включается на перемотку, и у роскошного бассейна среди полуголых красоток тот же оратор с соратниками набивает себе нос чем-то белым, смеясь:

– Ради этого стоит бороться!.. Вешать лапшу легковерным!

– Это всё? – спрашиваю.

Гольц смеётся.

Лана встречается на тюремном свидании с мужем и шепчет ему:

– У нас появился человек из будущего.

– Хороший? – шепчет муж из-за решётки.

– Наивный, – улыбается Лана.

– И что?

– Он нам поможет свергнуть диктатора и взять власть.

– Для нас с тобой?

– Да!

– Типа, мы сможем сами пилить бюджет вместо диктатора?

– Типа, – улыбается Лана.

– И путешествовать, где угодно?

– Ну конечно!

– И у нас будет свой дом?

– И не один!

Оба смеются.

Потом вижу и слышу своего предка и друга Эдуарда Померанца:

– Все эти игры в оппозицию детские глупости, – говорит он. – Сейчас срублю баблосов благодаря продаже коммерческой тайны китайцам и увезу жену в Израиль. Медицина там, что надо. Денег хватит. И пошли они все со своей игрой в борьбу за свободу и честные выборы. Буду жить себе в удовольствие!

Я о чём-то таком догадывался. Силы меня покидают. Я отключаюсь. Теряю сознание.

Когда открываю глаза, надо мной лицо профессора Гольца.

– Ты должен вернуться в прошлое и довести дело до конца. Ты уже видишь. Победа так называемой демократии есть лишь воровство, хаос, наркотики и анархия.

Я машинально киваю головой.

– Тебя будут все любить! – слышу голос Гольца словно бы вдалеке. – Теперь ты с нами!

– Да! – звучит чьё-то громогласное.

– А как же первоначальное задание? – спрашиваю. – Подбить или заставить Померанца не воровать и не помогать жене на наворованные деньги? Чтобы предотвратить нынешнюю эпидемию заразного рака? С помощью того, что вакцина и лекарство против ковида будут выработаны и коронавирус будет задушен в зародыше?

– Э, – отвечает профессор Гольц. – На то она и жизнь, что ситуация постоянно меняется. – Да, – мнётся Гольц, это сделать, то, что ты сказал, тоже было бы желательно.

– Как так? Приоритеты изменились? Почему?

– Смотри, – говорит Гольц и включает под потолком медузу.

– Последние исследования показывают, что рак больше не заразный. Наши ученые добились выдающихся результатов! Недаром под руководством нашего мудрого Правителя… – вещают ведущие с монитора.

– Это правда? – спрашиваю.

– Да, – отвечает Гольц.

– Дейтствительно учёные?

– Может, и ты, – парирует профессор.

– То есть?

– Никто точно не знает, в чём причина.

– То есть то, что я вытворяю в прошлом, как-то меняет будущее?

– До конца механизм не ясен, – отвечает Гольц.

– Так может продолжить заниматься тем же?

– Нет, – возражает Гольц. – Ты малёха увлекся играми в демократию. Демократия – это наркотик, чтоб ты знал. Свобода, это распущенность. А мы – за здоровье общества. Сейчас для тебя первоочередное задание, ради которого ты опять должен вернуться в прошлое, это предотвратить возникновение хаоса и так называемой демократии.

– Зачем? – спрашиваю.

– Затем, – зло отвечает Гольц. – Ты даже не знаешь… – но тут же поправляется, как будто, чтобы меня не обидеть, меня, от которого теперь так много что зависит, – мы даже не знаем, как наши действия отзываются. Но об этом потом. Сейчас тебе надо отправляться в путь.

Мне почему-то слышится, что за окнами кабинета Гольца доносятся крики:

– Долой! Долой! Даёшь честные выборы! – и тут же вдалеке свистят свистки и доносятся сирены.