Вернись за мной (ЛП)

Или я бы, черт возьми, хотел, чтобы это было правдой, потому что тогда она была бы моей. Я бы никогда больше не позволил этому долбаному мудаку трогать ее или ее мать, не то что я бы позволил этому случиться, если бы Хэдли не была моей.

И все же я никогда в жизни не хотел, чтобы что-то было настолько правдивым.

Меня не волнуют никакие обеты, которые я давал в прошлом, потому что я умру раньше, чем позволю чему-то случиться с Хэдли или Элли. Я понял это с той минуты, как увидел Элли восемь лет назад, и эта потребность в ней до сих пор так же сильна, но сейчас я чувствую то же самое с Хэдли.

Эта маленькая девочка будет владеть моим сердцем, независимо от того, чья кровь течет в ее жилах.

Мы с ней идем, и ее осанка разрывает мне душу. Ее плечи опустились от поражения, и исчезла обычная болтовня, которую я всегда от нее слышал. Мы будто идем навстречу какой-то ужасной судьбе. Я хотел бы забрать это ощущение у нее, оставить их обоих с собой, потому что знаю, что они обе будут здесь в безопасности.

Однако я отказываюсь хоть на унцию контролировать ее мать.

— Коннор? — спросила Хэдли, пока мы двигались по полю.

— Да?

— Чего ты боишься?

Так много вещей приходит на ум, и все они вращаются вокруг людей, которых я люблю.

— Когда я был маленьким, то боялся шторма, потому что застрял на том большом дереве. Гремели такие молнии, что даже коровы боялись. Я так испугался, что моим старшим братьям пришлось прийти и снять меня с дерева.

— А сейчас? — спрашивает она.

Теперь я боюсь, что она моя дочь, и я не заслуживаю ее. Я боюсь, что она не будет моей дочерью, и та часть меня, которая имеет немного надежды, никогда не оправится от потери того, что никогда мне не принадлежало. В основном я боюсь, что не смогу защитить ни ее, ни Элли.

— Ну, не знаю. В основном я волнуюсь за людей, которые мне не безразличны.

— За таких как я?

Я кивнул с улыбкой.

— Будь в этом уверена. Мы друзья.

— Я боюсь своего отца.

Желчь забурчала в моем желудке, и чувство вины переполнило меня. Если бы я знал раньше, что она моя дочь, я мог бы спасти ее от всего этого. Мы оба замедлились, и я положил руку ей на плечо.

— Твой папа не может сделать тебе больно, — успокоил я ее.

Она отвела взгляд, а потом повернулась ко мне.

— Он обидел мою маму и всегда кричал на нас.

Этот ребенок должен был бы проживать жизнь со сказками, солнцем и чаепитиями. Ее отец должен был дать ей надежду и быть человеком, на которого она равнялась. Он украл это у нее, и я хотел его убить за это.

Я сделаю все возможное, чтобы облегчить ее волнение.

— Я был на дереве во время той грозы, потому что мой папа был очень зол. Он кричал и иногда бил моих братьев и меня.

— Но ты же такой сильный.

— Сейчас да, но тогда я был не таким. Я помню, как всего боялся, когда был маленьким. Только когда я вырос и пошел служить в армию, наконец понял, что мне больше не нужно бояться.

Я не хочу, чтобы она так долго ждала, но надежда есть.

— Я хочу быть взрослой.

Я засмеялся.

— Это еще не все дело, малышка.

На горизонте появился дом, и Хэдли вздохнула.

— Когда стану взрослой, я смогу делать то, что хочу, и мне не придется идти туда, куда я не хочу.

Мечты молодости. Я точно, черт возьми, не хотел быть в Шугарлоуфе или приводить в порядок ферму, которую больше никогда не хотел видеть. Я тоже не хотел уходить с флота, но у меня не было выбора. Однако возвращение сюда дало мне то, чего я никогда не ожидал получить. Второй шанс.

Глава 15

Элли

— Она закуталась, как бурито, и крепко спит, — сказал я, проходя в гостиную, где сидит Коннор и составляет какой-то список.

Он посмотрел вверх и улыбнулся.

— Хорошо. Она, должно быть, измотана.

Мы все измотаны. По просьбе Хэдли и Коннора я решила остаться здесь еще на одну ночь. В конце концов, я приняла решение остаться, потому что нам с Коннором нужно о многом поговорить.

Я хочу, чтобы Хэдли чувствовала себя комфортно, даже если это означает, что этот разговор не будет комфортным для меня.

— Так что… Как думаешь, о чем мы могли бы поговорить?

Он отложил бумагу и кивнул.

— Я думаю, это хорошая идея.

— Как насчет того, чтобы мы пошли на крыльцо, чтобы она не подслушала, если проснется.

— Звучит неплохо.

Я глубоко вдохнула через нос и последовала за ним. Мы сели на качели, и я задрожала от снижения температуры воздуха, но я должна так много чего сказать, что не даю себе ни секунды на мысли об этом.

— Я хочу сказать тебе, что действительно не знаю, возможно ли это.

Я хотела бы объяснить, если это нормально?

— Да, конечно.

Я планирую обнажить свою душу и надеюсь, что закончу, не развалившись на куски.