Вернись за мной (ЛП)

Я хочу все это, и хочу это с ней.

Медленно поднимаю вторую руку и обхватываю ее лицо. Синяки, которые испортили ее кожу месяц назад, исчезли, остались только ее замечательные голубые глаза, в которых нет и намека на страх. С каждым днем она исцеляется немного больше, и надеюсь, что с каждым днем я показываю ей, кто я есть.

Я не сделаю ей больно. Я никогда не возьму то, чего она не захочет дать. Я буду дорожить ею только потому, что она чертов ангел.

Наши губы сближаются, каждый вдох посвящается моменту. Я чувствую тепло ее тела, когда она наклоняется.

— Ты все, что я помню, и ничего, к чему я был готов, — говорю перед тем, как поцеловать ее.

Я начинаю медленно, позволяя нашим губам соприкасаться, потому что не хочу пугать ее безумным желанием, которое испытываю к ней. Я держу себя под контролем, используя каждую унцию терпения, которую имею. Сдержанность — то, что ей нужно, но это последнее, что я чувствую, когда нахожусь так близко к ней.

Ее руки скользнули по моей спине, заставляя одеяло упасть с ее плеч. А потом я поцеловал ее, как хотел. Мой язык скользнул по ее, и вкуса этой женщины достаточно, чтобы я захотел умереть.

Это рай.

Вот почему она ангел, посланный мне с небес.

Все в ней идеально.

Я стону, не в силах остановиться, когда целую Элли так, как долго об этом мечтал. Наши языки движутся вместе, когда я впитываю ее до дна. Она понятия не имеет, что делает со мной, и в некотором смысле надеюсь, что она никогда не догадается.

Элли поглощает мои мысли и мечты. Только ее улыбка может зажечь весь мой мир. Я так глубоко встрял, и даже не знаю, как это случилось. Однажды я был здесь, в этом долбаном городе, который ненавижу, в окружении призраков, а на следующий день я не захотел покидать свой дом, потому что там она и Хэдли.

Элли отступила, прижав лоб к моему.

— Когда ты меня так целуешь, я не могу думать.

— Я не хочу, чтобы ты думала, я хочу, чтобы ты чувствовала.

Ее голубые глаза посмотрели в мои, и ее уязвимость сломала меня.

— Вот почему мне нужно включить голову. Если бы я больше использовала свои мозги, то бы никогда не попала в то дерьмо, в котором нахожусь сейчас.

Элли отошла, и я отпустил ее, хотя хотел прижать ее ближе к себе.

У нас с ней есть демоны, и когда они просыпаются, я знаю, как трудно снова заставить их замолчать.

— Я не хочу лишать тебя выбора.

Она быстро вернулась.

— Я не думаю, что ты можешь это сделать. Я не могу повторить те же ошибки, Коннор. Я сразу бросилась в отношения с мужчиной, который, как знала, не подходил мне. Я позволила ему… Сделать мне больно. Я дала ему власть над собой так, как никогда не должна была. Он сломал некоторые вещи внутри меня, и я не знаю, можно ли их исправить. Я никогда не буду цельной, я всегда буду немного поврежденной.

Я подошел к ней, не в состоянии удержаться подальше, но сдержался, чтобы не прикоснуться к ней.

— Мне все равно, повреждена ли ты Мне все равно, есть ли на каждом дюйме твоего тела шрамы. Поверь мне, есть части меня, которые настолько искажены, что нужно чтобы произошло чудо, чтобы они зажили. Речь идет не о совершенстве или целостности, а о том, какая ты есть на самом деле.

Элли отвела взгляд, заправляя волосы за ухо.

— Ты говоришь такие прекрасные вещи, что я должна остановиться, чтобы не упасть.

— Если ты упадешь, я тебя поймаю.

— А если я потащу тебя за собой?

— Я прикрою тебя, чтобы ты не поранилась.

— А если ты пострадаешь при падении? — Голос Элли похож на шепот.

— Я смогу с этим справиться. — Я подошел ближе, поднимая и заправляя другую сторону ее волос за уши. — Я не могу даже представить, что причиню боль тебе или Хэдли. Я хочу сделать тебя счастливой, Ангел. Я не хочу заставлять тебя плакать.

Ее пальцы обхватили мое запястье, когда моя ладонь скользнула, чтобы обхватить ее челюсть. Но она не отступила от моего прикосновения.

— Просто когда ты целуешь меня, я забываю о себе. Я не могу этого допустить.

Я прижался губами к ее лбу, пытаясь придумать, что сказать, чтобы заверить ее. Я не хочу, чтобы она забывала себя, я хочу чтобы она забывала лишь то, что ее окружает. Я хочу дать ей силу и свободу.

Когда я открыл рот, она подняла голову и сказала.

— Я хочу тебя, Коннор. Думаю, я всегда хотела тебя, но это не то, чего я должна была хотеть. Я ушла той ночью, и мы не можем делать вид, что последние восемь лет куда-то делись. Я знаю, что ты волнуешься, что если узнаешь, что Хэдли твоя, то не сможешь отступить, и я волнуюсь, что если мы этого не сделаем, я не смогу двигаться вперед.

Мое сердце заколотилось в груди.

— Не имеет значения, моя она или нет.

— Для меня это важно.

Я тоже боюсь. Если Элли узнает, что Кевин является отцом Хэдли, уйдет ли она от меня? Будет ли она бояться, что он захочет Хэдли и сбежит? Сбежит ли она и не попросит никого защитить их обоих? Я не смогу справиться, если она это сделает. Я хочу, чтобы она была нашей. Я хочу, чтобы эта ночь создала что-то настолько идеальное, чтобы оно жило между нами сейчас. Однако, если это имеет для нее значение, тогда я дам ей ответ, который она хочет, и к черту последствия.

— Это то, что тебе нужно? — спросил я.