Вернись за мной

Фактически, последний раз мы вчетвером собирались вместе в день, когда я прошел учебный лагерь. У нас с братьями разница в год. Моя бедная мать родила четырех детей за четыре года, а затем потратила следующие семь, воспитывая четырех мальчишек, которые были известны своим нелегким нравом. Мы объединились и были лучшими друзьями во всяких шалостях.

Но теперь мы все развеялись по миру, и по большей части виделись порознь.

— Где мы встретимся с ними?

Шон сжимает челюсть, а потом тяжело вздыхает.

— В Шугарлоуф. Наш отец умер. Пора возвращаться домой.

Глава 2

Коннор

— И на этом — конец, — говорит Деклан, глядя на дыру в земле, где лежит гроб. Мы стоим на старом кладбище с несколькими разбитыми надгробиями, которые остались стоять после всех тех ночей с костром, когда мы вели себя как идиоты.

Здесь тихо, и воздух наполнен запахом земледелия. Пахнет немного навозом, немного дымом и большим количеством жалости. Я думал, что теперь, когда он умер, мне станет лучше, но я чувствую только гнев.

— Не полностью, — напоминает нам Шон, — Нам еще нужно понять, что делать с фермой и землей.

— Можно сжечь все до тла, — говорю я без эмоций. Из-за возвращения сюда, у меня чешется кожа. Даже когда он мертв, я все еще чувствую, будто он наблюдает, судит и готовится поднять кулаки. Блядь, я все еще чувствую, что тайны, которые мы хранили из-за него, пытаются меня задушить.

— Коннор прав. Хотя мне было бы легче, если бы старик все еще был в доме, когда бы мы его подожгли, — добавляет Джейкоб.

Я согласен. Когда-то мой отец был хорошим человеком. Он любил своих детей, свою жену и свою ферму, отдавая всем нам каждую частичку себя. А потом мама умерла, и мы потеряли обоих родителей.

Тот добрый, веселый и трудолюбивый человек, который научил меня ездить на велосипеде и рыбачить, куда-то делся. Вместо этого он стал пустым пьяницей, который использовал кулаки, чтобы выразить свою ярость.

А муж постоянно злился. На всех. На все. В основном на меня и моих братьев, за то, что мы напоминали ему о женщине, которую он любил, а Бог слишком рано забрал ее. Будто мы не скорбели о потере самой прекрасной матери, которая когда-либо у нас была.

Дек качает головой.

— Это единственное, что оставил нам этот мерзавец, а это место стоит миллионы. Здесь также развеян прах мамы. Мы будем терпеливы и продадим его. Если только кто-то из вас не захочет это ранчо.

Черт возьми.

Я не хочу ничего с ним делать. Я хочу, чтобы ранчо ушло из моей жизни, чтобы у меня больше не было причин возвращаться в Шугарлоуф.

Все остальные ворчат в знак согласия.

— Ну, нам всем придется встретиться с адвокатом где-то на неделе, а потом мы продадим эту чертову землю.

Я не сомневаюсь, что Дек уже потянул за ниточки, чтобы вытащить нас отсюда как можно скорее. Как и у всех нас, у него есть много вещей, которые он не хочет видеть в этом городе, а это станет проблематичным, если мы пробудем здесь больше дня.

Мы вчетвером садимся в машину Шона и возвращаемся к дому, но как только подъезжаем ко входу, двигатель глохнет.

Деревянные столбы, с табличкой над головой с нашей фамилией вырезанной в дереве, постарели, но все еще крепкие. Я стараюсь не вспоминать мамин голос, но воспоминание слишком сильное и слишком быстрое, и мне снова восемь лет.

— Расскажи мне притчу о стреле. Я стону, когда ее бровь поднимается, и она ждет ответа.

— Мама, пришла моя новая игра, и я хочу поиграть.

— Тогда тебе лучше ответить мне, Коннор. Так что там со стрелой?

Я сэкономил деньги со своего прошлого дня рождения, но этого было недостаточно, поэтому мне пришлось одолжить деньги на игру у Джейкоба. Он такой злюка, потому что заставлял меня выполнять его работу в течение шести месяцев, но теперь у меня есть новый "Марио". И все, что я хочу сейчас делать, это играть.

Мне неинтересна байка про стрелу.

Она останавливает машину и скрещивает руки на груди. Мама была моим любимым человеком в мире.

— Почему мы должны повторять это раз за разом? — спрашиваю я.

— Потому что это важно. Семья — это то, что имеет значение в этой жизни, без нее у тебя ничего нет. Когда переступим порог, мы вернемся домой. Мы будем с теми, кто любит нас, и это то место, мой милый мальчик, которому ты всегда будешь принадлежать.

Моя мама — лучший человек, которого я знал, и как бы я ни хотел играть в свою игру "Нинтендо" — а я действительно хочу играть — я хочу сделать ее счастливой. Мне нравится делать маму счастливой.

— Ты не сможешь выстрелить, пока не натянешь тетиву, — ворчу я, ненавидя фразу, которую она заставляет меня повторять.

Она улыбается.

— Это верно. И почему это важно?

— Мааам, — скулил я, потому что меня ждала игра.

— Не мамкай тут мне, — говорит она. — Так почему это важно?

— Потому что если ты не натянешь тетиву, ты никогда не будешь двигаться вперед, а стрела должна мчаться изо всех сил.

Ее глаза наполняются любовью и счастьем, когда она смотрит на меня.

— Верно. И тебе тоже суждено добиться успеха. А теперь пойдем в дом, чтобы проверить, не сожгли ли твои братья его.

— И я смогу поиграть в свою игру.

Мама смеется.