Вернись за мной

— Да, сможешь, но после того, как закончишь дела.

— Я не могу этого сделать, — признался Шон, глядя на грунтовую дорогу.

Один за другим мои братья покидали это место, и каждый из них снова возвращался пока я не вырос, чтобы присмотреть за мной.

Они защищали меня, но тогда я не мог этого оценить. Джейкоб отложил поступление в колледж на год, чтобы убедиться, что Шон мог играть в футбол, а я не оставался наедине с папой. Шон брал меня на игры, следил за тем, чтобы время от времени я выходил проветриться после того, как съехал Джейкоб. Деклан учился в колледже, но лето проводил на ферме, защищая меня от папиных кулаков, если это было возможно.

Он выглядит самым неуверенным, но этот парень самый сильный из всех нас.

— Расскажи притчу про стрелу. — Дек подавляет слова, и я закрываю глаза.

Мама. Что бы она сейчас думала о нас? Поняла бы она, почему мы все покинули это место? Видела ли она, в какой ад он нас загнал и кем мы стали благодаря его выбору?

Джейкоб отвечает.

— Если забрать слишком много пера, это приведет к тому, что стрела искривится и изменит курс, поэтому важно держаться вместе.

— Мама бы разочаровалась в нас, — говорит Деклан. — Ни жен, ни детей. Ничего, кроме работы.

— Мы есть друг у друга, — воскликнул я. — Мы всегда держались вместе, и именно этого она хотела.

Деклан смотрит в окно.

— Она хотела бы, чтобы у нас было больше, чем это…

— Да, но трудно иметь больше, когда вырастаешь в такой среде, как мы.

Голос Джейкоба тихий и полный грусти. — Мы заключили договор.

Никаких браков, никаких детей и никогда не поднимать кулаки в гневе. Она бы поняла. Она бы хотела, чтобы мы стояли друг за друга и не были такими, как он, в конце.

Может быть, так и есть. Бог его знает, на что мы надеялись. Мне хочется верить, что если она смотрит, то видит все и понимает, что ее ребята сделали этот выбор не зря. Я провел с ней меньше всего времени, но думаю, что она бы уважала мое желание защищать других.

Если мы родились от такого человека, наверное, эта тьма скрывается внутри нас.

Деклан посмотрел на Шона, брата, который был ей самым близким.

Он так и не простил себе ту ночь, когда она умерла.

— Поехали, брат. Пора поскорее лететь вперед.

Шон стукнул рукой по рулю, прежде чем пустить машину в движение и медленно умчаться по тропинке в ад.

Никто из нас не говорил. Я понимал, что не могу собраться с мыслями достаточно долго, чтобы сказать хоть слово. Везде воспоминания.

Вот забор вдоль подъездной дороги, где мы с братьями сидели и наблюдали за коровами, мечтая сбежать. Я заметил дерево с левой стороны территории, где мы сделали лестницу из обрезков древесины, чтобы могли залезть на ветки, и делать вид, что там мы в безопасности.

Отец никогда не мог туда добраться. Он всегда был слишком пьян, чтобы подняться более чем на две ступеньки.

Справа — поле для стрельбы из лука, где мы с братьями часами представляли себя Робин Гудом или другими великими людьми, которые делали правильные вещи.

Я будто услышал, как мы вчетвером спорим, кто из нас стреляет лучше, все равно зная, что это Шон. Ублюдок всегда имел лучшую форму лука и хороший прицел.

И тогда перед глазами появляется то, что когда-то называлось моим домом.

— Это как долбаная деформация времени, — комментирует Дек. — Ничего не изменилось.

Он прав. Дом точно такой же, как и когда я ушел. У него два этажа и большое крыльцо, огибающее дом вокруг, со старыми качелями спереди. Белая краска выцвела и потрескалась, а черные ставни отсутствуют на одном из окон и свисают с другого. Несмотря на то, что он выглядит так же как и тогда, это уже не тот дом, который мы четверо помним.

Я прочистил горло.

— Только сейчас это чертов беспорядок.

— Я думаю, что Старик палец о палец не ударил после того, как мы ушли. — Говорит один из братьев позади меня.

Нет шансов, чтобы мы продали этот дом за то, чего он стоит. Хотя дом никогда не был наградой, земля — вот что имеет значение.

Более трехсот акров одного из лучших угодий для скота в Пенсильвании. Здесь протекает извилистый ручей, трава для коров только премиум-класса и живописная местность.

— Как он мог? — фырчит Деклан. — У него что, не было рабочей силы, чтобы присматривать за вещами, пока он был в отключке? Я кивнул, чувствуя к нему новый тип злости. Он мог позаботиться хотя бы о ферме.

— А как насчет животных? — спрашивает Шон.

— Нам нужно будет провести полную инвентаризацию и увидеть, в какое дерьмо вляпываемся, — говорю я.

Мои братья согласились, поэтому мы распределили задачи. Время посмотреть, что еще он уничтожил.

На ферме беспорядок, это все, что я могу сказать. Это ужас. Он ничем не занимался, кроме молочного оборудования, которое ему пришлось поддерживать в надлежащем состоянии, если он хотел заработать достаточно денег, чтобы купить себе бутылку.

Но то, что он так запустил землю, в голове не укладывается. То, что могло быть наследием в десять миллионов, в лучшем случае стоит вдвое меньше. Придется очень много работать, чтобы приблизить ранчо к тому виду, чтобы хорошо его продать.

Я иду по полю слева от ручья, туда, куда приходил прятаться.