Вернись за мной

— Это мило.

Моя мама была такой же. Она всегда старалась сделать праздники особенными и делала то, что осталось со мной до сих пор. Каждый год на мой день рождения мама приходила ко мне в комнату с тортом в руках, и мы ели его на завтрак. Это традиция, которую я продолжила с моей дочерью, которая считала это лучшей штукой в мире.

— Не имело значения, что после ее смерти никто не ставил этот вопрос вслух. Мы с братьями до сих пор останавливаем машину и смотрим на этот знак, думая, какой бы была жизнь, если бы она выжила.

Понятно, что ее влияние на своих сыновей было гораздо большим, чем она могла себе представить.

— Какой был вопрос?

— Расскажешь притчу о стреле?

Я коснулась его руки, и она упала с руля, который он сжал. Моя рука опустилась к его, беря его пальцы в свои.

— Скажи мне, о чем эта история? — Я проговорила тихо, не желая разрушать волшебство момента.

— Ты не можешь выстрелить, пока не натянешь тетиву.

— Что это значит?

Коннор начал двигать рукой, полностью закрывая мою.

— Это значит, что тебе нужно использовать всю свою силу, и бороться с напряжением в руке, если ты хочешь того, чего хочешь.

Это означает, что если ты не натянешь тетиву лука, ты никогда не сможешь двигаться вперед и попасть в цель.

Мое сердце начинает сильно колотиться в груди, дыхание тихое, мы наблюдаем друг за другом. Эти слова сейчас очень остро влияют на мою жизнь. Я не хотела делать никаких движений из-за страха того, что может произойти, но пока я не встану и не изменю форму своей жизни, я никуда не пойду.

— Я вижу, как сильно на тебя повлияла твоя мать. Кроме того, ты натянул тетиву, Коннор. Ты покинул это место тем утром и стал морским котиком, стал героем. Когда ты вернулся, ты стал героем для нас с Хэдли. Спасибо, что поделился этим со мной.

Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом остановился.

— Не за что.

Я посмотрела на наши руки, и мы оба отпустили ладони друг друга.

— Мне жаль. Мне следует… Я явно в беспорядке, а ты такой добрый.

Это была тяжелая пара дней, и я….

— Элли, остановись. Не надо мне ничего объяснять. Ты ничего плохого не сделала. И перестань говорить, что ты в беспорядке, ладно?

— Но так и есть!

— Мы все немного плохие. Поверь, я могу казаться тебе героем, но я не такой. Я совершал ошибки и живу с их последствиями. Я думаю о тебе и о том, если бы все пошло иначе той ночью…

— Я тоже думаю об этом.

Он откинулся на спинку водительского сиденья, а потом повернулся назад.

— Я был в беспорядке, когда впервые увидел тебя после того, как нашел Хэдли. Мне пришлось повторять себе миллион раз, что ты замужем и что все, что я чувствовал, было смешным. Мои друзья даже предупреждали меня, что я должен бороться с этим желанием быть рядом с тобой, потому что это неправильно.

Я борюсь с тем же самым. С желанием быть рядом с ним.

Трудно описать, почему Коннор вызывает у меня такие чувства, но это так. Между нами двумя была неоспоримая химия, а потом случилась та ночь.

Снова оказавшись рядом с ним, все стало запутанным и мне трудно расшифровать, что я чувствую.

Я улыбнулась, зная, что должна ответить ему, но еще не могу сказать правду.

— Ладно. Я просто так устала и потрясена.

— Я понимаю, но ты не в беспорядке. Конечно, ситуация говно, но это не значит, что ты не сможешь найти из нее выход.

Мои глаза начали трепетать, закрывшись, и я попыталась держать их открытыми.

— Я думаю, что лекарство срабатывает.

Он кивнул и завел машину.

— Давай вернем тебя домой, чтобы ты могла отдохнуть.

Зевота.

— Отдых звучит красиво.

Пока мы едем по длинной дороге, мои мысли прыгают от одной к другой. Так много произошло за последние дни, что моя жизнь кажется серией фильмов, которые я не могу пересмотреть за один раз. Их слишком много.

Когда мы останавливаемся, рука Коннора касается моего лица, и я вижу, как он пристально на меня смотрит.

— Мы приехали.

— Я не спала.

— Нет?

Может и так, но в течение двух секунд. Я глубоко вдыхаю и открываю дверь, прежде чем он успевает выйти. Я двигаюсь медленно, осторожно, чтобы не сильно беспокоить свою сторону.

Между поездкой, слушанием и двумя ночами, которые не спала, я готова упасть замертво.

Я выхожу из машины, прилагая всю свою силу и решимость, но когда шаркаю вперед, то начинаю опускаться на землю. Сильные руки обнимают меня, а самые красивые зеленые глаза смотрят в мои.

— Элли?

Мужчина берет меня на руки, и моя голова ложится на его плечо, когда он идет к своему дому.

— Устала. Я так сильно устала. Но я в порядке. Я могу ходить.

— Ты чувствуешь боль и принимаешь лекарства. Тебе нужно отдохнуть.

Мне нужно вернуться домой и наладить свою жизнь.

— Я хочу домой.

— Поспи, а потом мы поговорим об этом. Я буду здесь, когда Хэдли вернется.

Мне хочется открыть рот и рассказать ему все, о чем я думала с тех пор, как он вернулся в мою жизнь, но истощение охватывает меня, и я погружаюсь в сон.

— В "Рыбку" так не играют. — Голос Хэдли раздается сквозь маленький фермерский дом, и я улыбаюсь.

— Да! У тебя должны быть две карточки одного цвета.

— Нет, — упрекнула она. — У тебя должно быть два одинаковых номера.