Вернись

Варвара размышляла о предстоящих праздниках. Она чувствовала себя чужой в компании Евгения и Алинки, среди коллег Егора и даже на корпоративе в собственном турагентстве. Общение с людьми являлось смыслом её работы и удавалось на высоком уровне. Однако в личном плане больше ценилась душевная близость. Предложение шефа провести новогоднюю ночь в компании туристов в Париже было встречено с восторгом. Одиночество в ярком свете московского салюта пугало. А так… проведет праздник в компании малознакомых людей в чужой стране. Зато рядом не будет призрака Бориса, витавшего по квартире. Прошло больше десяти лет, а воспоминания захватывали так, словно всё случилось вчера. Будоражило чувства московское житье-бытье, а не испанские встречи-свидания. Самое странное, что его беспощадный уход из гостиницы и последовавшее молчание не спровоцировали ненависть или обиду. Варвара ловила себя на мысли, что понимает и одобряет его поведение. Он смог отказаться от падающей в его объятия женщины ради семьи. Марии Фернанде можно позавидовать. И она, если честно признаться, завидовала. Ещё как завидовала!

Дорога до Парижа пролетела чередой праздничных городов и деревенек. Варя и сама с восторгом посматривала в окно. Туристы активно приступили к проводам Старого Нового года в автобусе, предлагая присоединиться и гиду, и водителю. Женщина с улыбкой отправляла их на места, обещая поддержать компанию в ресторане.

Волшебная праздничная ночь перестала быть таковой, как только пробило двенадцать. Все обнимались, целовались, поздравляли друг друга, а она поспешила удалиться на улицу. Легкий ветерок взъерошил прическу. Слёзы капали, размазывая тщательно нанесенный макияж. Почему-то сейчас одиночество накатило огромной волной. Чужая страна, чужие люди, чужая жизнь – всё чужое. А главное, Борис далеко и даже нет возможности услышать его голос. После его ухода из гостиничного номера она стерла номера не только из памяти телефона, но и из своей.

− Я устала жить без тебя, − шептала Варвара.

Оглянувшись вокруг, женщина поразилась относительной тишине города. Москва в это время звенела, гудела, кричала, сообщая о своей радости, о своих надеждах. И, видимо, для неё тоже было важно получить поддержку толпы, их поздравления.

Варя проскользнула в туалетную комнату и поправила макияж. Вернувшись к группе, она обнаружила туристов, уже изрядно повеселившихся и готовых обнять весь мир, даря пожелания, здоровья, любви и обязательно семейного и личного счастья. Гид улыбнулась, принимая бокал с искрящимся шампанским.

− С Новым годом! – вторила она, поглощая искристый напиток.

Прибыв третьего января в Москву, Варвара четко поняла, что нужно бежать из квартиры, а лучше всего из столицы хотя бы на двое суток до следующей поездки, иначе жалость к себе накроет её с головой. Красная машина мчала её в Костромскую область. Чем дальше дорога несла от города, тем ярче сияла природа. Солнце отражалось в чистых белых сугробах и полях. Деревья аккуратно держали свои одежды, не смея пошевелиться. Только птицы иногда нарушали их неподвижность, перелетая с ветки на ветку и смахивая снежные хлопья.

Марина Сергеевна сжала Варю в объятиях, не веря своим глазам.

− Борис вчера звонил, поздравлял. Я от него столько внимания и не видела никогда. И всё благодаря тебе. Как я рада, Варюшенька, что ты приехала. Раздевайся, согревайся. Погостишь у нас?

− Завтра надо ехать, − устало прошептала женщина. Она поднесла замерзшие руки к огню. – Работа зовет. Туристы хотят активно провести каникулы.

− Сейчас тогда хоть пироги поставлю. Как же так… − растерялась хозяйка.

− Ничего не надо, Мариночка Сергеевна. Главное, мы с вами увиделись. Посидим, отметим. А где Валентин Фёдорович?

− Скоро придет. Охотится.

− Здорово! А у вас лыжи есть? – обрадовалась гостья.

− Есть. Ты в лес хочешь поехать?

− Да, завтра. Сегодня с вами погреюсь у огня.

Женщины поворковали до прихода хозяина. Варя чувствовала себя тепло и уютно. Здесь ждали и любили. И она отвечала тем же. Даже капающая из крана вода не раздражала, а убаюкивала.

Утром Валентин Фёдорович проводил её на лесную тропинку. Варвара встала на лыжи и оттолкнулась. Чувствуя некоторую неуверенность вначале, женщина набирала скорость, скользя по белоснежной дороге вслед за отцом Бориса. Они договорились, что в случае усталости Варя в любой момент может повернуть в сторону дома, следуя по лыжне.

Лыжница достала фотоаппарат, запечатляя пуховые шапки деревьев, резвившихся птиц, перебегающих через поляну зайцев. Тишину леса нарушил телефонный звонок. Повесив камеру на шею, Варя поднесла трубку к уху:

− Алло.

− Привет, − послышался звучный мужской голос. Голос, который бы она узнала из миллиона.

− Привет, − вторила она.

− С Новым годом!

− С Новым годом! – словно во сне шептали женские губы.

− Ты занята? – уточнил Борис.

− Нет. Я в лесу.

В трубке послышался смех.

− Если бы я только что не разговаривал с мамой, твой ответ вверг бы меня в шок. Ты и лес казались мне совершенно несовместимыми.