Верните меня на кладбище

– И? Я с ней танцевал, она помогает мне в работе над научным исследованием.

Правда дается легко, главное, вовремя остановиться.

– Исследованием? – приподняла брови Марсела. – Несомненно, глубоким.

Фраза прозвучала намеренно двусмысленно. Порядочная девушка не могла напрямую затрагивать в разговоре с мужчиной, даже женихом тему физической близости, приходилось выкручиваться. Да что там, любые познания в данном вопросе нельзя обнаруживать минимум месяц после свадьбы, иначе примут за развратную особу. Аристократкам и вовсе полагалось узнать о сем жизненном аспекте только после рождения ребенка.

– Несомненно, – кивнул граф. Пусть понимает, как хочет. – Я занимаюсь второй диссертацией. Тема вас вряд ли заинтересует, но могу показать черновики.

Прекрасно, в доме завелся самоубийца. Морис с радостью осуществит его желание и останется глух к просьбам невесты воскресить ее информатора.

– Меня интересуют совсем другие вещи. Моя честь, например.

– Ей ничего не угрожает, – заверил некромант. – Слухи чрезвычайно преувеличены.

– То есть сия особа выбежала вообще без ничего? – Голос леди Лазон взлетел до неприятных высот.

Отставив чашку с кофе, блондинка сцепила руки на столе и напряженно ожидала ответа. Сердце ее колотилось, дыхание то и дело прерывалось. Сколько же чувств теснилось в груди Марселы! Хватило бы, чтобы затопить столовую.

– Не имею ни малейшего понятия, – отчеканил граф, вторично мысленно приговорив неизвестного доброжелателя к мучительной смерти. – Однако меня пугают ваши фантазии. На вас так повлияли рассказы о медовом месяце?

Леди Лазон вспыхнула и потупилась. Ну вот, дракон укрощен, главное, подобрать нужные слова.

Кофе обрел вкус, добавка не потребовалась. Зачем, действие всегда лучше. Над особняком графа Экундо и стенами Магического университета навис меч с надписью «увольнение». Морис пока не решил, сколько раз его опустит.

– Вы будете вечером у баронессы Рин?

И словно ничего не произошло, все чинно, благородно.

– Всенепременно, если туда поедете вы. Сочту за честь сопровождать вас.

Страсти в столовой остыли вместе с завтраком. Марсела успокоилась и даже посмеялась над собой. Решить, будто ей угрожает дочь егеря! Но справки навести стоит, леди Лазон сегодня же этим займется. На всякий случай нужно удалить девицу из столицы. В провинции воздух свежее, пусть бережет цвет лица.

Верховный некромант отложил жертвоприношение на вечер. Нужно дать людям насладиться мнимой безнаказанностью, подержать деньги в руках, ведь впереди у них столько безрадостных дней в канаве. С такими рекомендациями даже вышибалой в трактир не возьмут. Студенты и преподаватели тоже ненадолго выдохнули: после завтрака Морис удалился к себе в кабинет, разобраться с корреспонденцией. Там его и застала срочная депеша из Сотрея.

– Да сколько же там Турсов! – взглянув на обратный адрес, пробормотал Верховный некромант. – Проще закрыть филиал университета, чем бороться с последствиями действий его выпускников.

Однако стоило прочитать первую строчку, как шутить резко расхотелось.

– Коня! Живо!

Требовалось незамедлительно доложить обо всем королю, пока слухи не посеяли панику. Граф Экундо злился на нерасторопность почтовых служащих и непроходимую тупость нового ректора, по нелепой случайности оказавшегося на высоком посту. Прежний только плодил остолопов, новый грозил утопить Скадар в нежити. У него маразм, только этим Морис мог объяснить неумение и нежелание построить портал. Ситуация того требовала, можно было потерпеть некоторые неудобства. Срочная депеша шла четыре дня! Наверняка успело пострадать множество людей.

Несчастные пешеходы проявляли чудеса ловкости, не желая остаться калеками. Торговцы несли убытки, причитая над перевернутыми тележками, возницы с превеликим трудом спасали пассажиров от увечий, но Верховного некроманта подобные мелочи не волновали. Несостоявшиеся жертвы первыми начнут ругать за то, что он недостаточно быстро скакал во дворец. А пока пусть проклинают, к Морису не прилипнет.

Граф Экундо ворвался в королевскую приемную, словно призрак чумы. Не хватало только остроносой маски. При виде него просители дружно решили, что никуда не торопятся и зайдут завтра, а вот секретарю деться было некуда, оставалось только выпить воды для храбрости. Он не припомнил Верховного некроманта в подобном состоянии и гадал, как выжить между молотом и наковальней. Вряд ли короля обрадует нежданный визитер, особенно, когда Радмир Второй распорядился никого к нему не пускать, пока не уедет графиня Оноре. Увы, метавшему громы и молнии Морису этого не объяснишь, придется опять выкручиваться, как того и требовала едва ли не самая сложная профессия на свете. Только в сознании невежд секретарь пил чай и перекладывал бумажки.

– Доброго дня! Безмерно рады вас видеть!

Сдобренную улыбкой фразу надлежало читать: «Лучше бы вы не являлись».

– Доложи!

Граф Экундо пропустил приветствие, чем еще больше укрепил подозрения секретаря о грядущей катастрофе. Родись он женщиной, сослался бы на головную боль и заперся в уборной, но мужчины терпят до конца. Обычно своего.