Верните мне меня!

Орденоносец пробовал ещё несколько раз, но ничего не получалось. Парень просто не понимал того, что говорил ему наставник:

— «Я даже тебя без проблем побеждаю, о чём ты говоришь? Нянчиться с какими-то непонятными ребятами, которые тебе и близко не ровня? Зачем? Я и сам справлюсь, в одиночку. Так даже быстрее и проще. Не надо никого защищать и тратить на них силы. Если задание выполнено, и никто не пострадал, значит оно выполнено идеально. Ещё и всю награду получу только я. Я пойду тренироваться, зачем время зря терять. Мне ещё в кузнице работать.»

Пропасть между силой Эргенда и Коди оказалась настолько большой, что уже никакие тренировки не могли доказать Коди, что его образ мышления неверный. Парень не понимал ценности командной работы и не хотел понимать, а все методы Эргенда разбивались об неимоверную мощь парня. Слова наставника перестали действовать.

Приближалось восемнадцатилетие Коди. Уже два года Эргенд безуспешно пытался исправить ошибку, с ужасом понимая кого он воспитал. Коди не только не видел в ценности в группе, но и не понимал, что его действия всё равно влияют на других и могут поставить их под угрозу. Слабые стороны других были для него неважной деталью, которую даже не стоит брать в расчёт.

«Он что-то не может? Ну и ладно, пусть стоит в сторонке и не мешается.»

Обучение затянулось на столько, что даже Коди начал напрямую задаваться вопросом: «Почему мы не регистрируем меня в гильдии? Я ведь ещё с шестнадцати лет мог туда пойти?»

Тогда Дэвид и предложил дать ему не «Медведя», а «Волка»

«Мы часто так делаем, когда видим, что человек может погибнуть в первые полгода. Обычно, спустя какое-то время, авантюрист понимает почему ему не дали ранг и, либо вновь идёт на экзамен, уже гораздо более подготовленным, либо бросает эти попытки. Может это и не всегда честно и справедливо, но мы так сохраняем множество жизней»

У Эргенда не было выбора. Его неопытность, как наставника, наивность, как человека, и желание раскрыть весь потенциал паренька привели к такому результату. Орденоносец лишь надеялся, что предложение Дэвида сработает, но в письме говорилось об обратном: напарница Коди погибла в бою, который был для неё непосильным.

— Если бы я вовремя заметил. Если бы не дал стать Коди таким самоуверенным, если бы осадил его силу, направил бы в нужное русло… Он бы вернулся в Фаенн, поднял бы всю гильдию на уши, и никто бы не пострадал. Деревню бы спасли без лишних жертв. Он бы никогда не втянул слабую девушку в непосильный для неё бой. Не поставил бы её жизнь под угрозу только потому, что его собственной жизни ничего не угрожает. Так должен был действовать любой разумный авантюрист… Если он понимает, что такое забота о своих напарниках. Если он понимает…

Эргенд откинулся на спинку стула, подняв подавленный взгляд к потолку. Невинная девушка пала жертвой его глупой ошибки и наивности. Он создал Коди таким, какой он получился, и, как и два года назад, всё ещё винил в этом только себя.

«Имею ли я право и дальше быть наставником?»

***

— Марта, а где Эргенд, он ведь уже давно вернулся?

— Вроде сидит в своей комнате. Как пришёл, сразу заперся. — Марта ответила Вильяму между делом, не отвлекаясь от домашних дел.

— Что-то мне не спокойно на душе. Пойду проверю его.

Кряхтя, Вильям встал из-за стола и направился вглубь дома. Всё-таки старость начинала брать своё, несмотря на великолепную физическую форму кузнеца.

Постучавшись в дверь к Эргенду, Вильям не получил никакого ответа. Постучавшись ещё раз, чуть громче, старик толкнул дверь. Она открылась без сопротивления.

Его сын лежал на кровати с застывшим взглядом, направленным в потолок. Атмосфера в комнате была ужасной. Даже самый непробиваемый человек почувствовал бы то разочарование и чувство вины, что сейчас витали в воздухе.

Вильям молча взял стул и сел рядом с кроватью своего сына.

— Расскажешь?

Эргенд слегка кивнул, но всё ещё лежал молча. Старик терпеливо ждал.

— Что ты делал, когда мы не оправдывали твои ожидания?

— Учил.

— А если научить уже нельзя?

— Всё равно пытался поддержать, столько сколько мог.

— Какого это было, воспитывать нас? Меня?

— Ну не просто. Силы и дури у вас было хоть отбавляй, но благо в кузнице всегда есть чем заняться. Правда страшно было, что повредите себе… А вы только и рады были… Ещё хвастались у кого больше ожогов было. — старик слегка усмехнулся, вспоминая бурное прошлое своих детей. — сейчас вспоминать это смешно, но тогда…

— Я помню, ты запретил нам прикасаться к печи, но потом разрешил — Эргенд слегка ожил, повернув голову к своему отцу и глядя ему прямо в глаза. — как ты осмелился? Ты ведь знал, что это ещё не раз повториться.